Гендиректор Boomstarter Руслан Тугушев: «Мы прогосударственные, мы за государство»

Гендиректор краудфандингового сервиса Boomstarter Руслан Тугушев рассказал, откуда проект получает основную часть выручки и почему на рынке краудфандинга места хватит всем.

— В ваших прежних интервью вы говорили, что в проект было вложено $800 тыс., и к 2015 он должен выйти на окупаемость. Получилось?

— Мы вложили около $1 млн по старому курсу. Идем по плану и вышли на окупаемость в декабре. В этом году все месяцы кроме января были стабильными. Мы ввели дополнительные виды услуг, взаимодействуем с корпоративными клиентами, с государством. Это привлекло дополнительных пользователей и деньги.

— С государством?

— Да, мы работаем с государством по распределению субсидий. Мы работали с Департаментом культуры города Москвы, с Общественной Палатой РФ, сейчас готовится еще один проект.

— Расскажите поподробнее, как вы с ними работаете?

— Мы помогаем распределять субсидии. У Москвы, например, в этом году второй раз уже есть бюджет на грантовую поддержку творческих начинаний и общественных деятелей. В прошлом году они выделили 23 млн рублей, но у них было три проблемы. Первая – приходили одни и те же люди, которые не делали проекты, а умели правильно заполнять бумаги. Второе – был малый приток проектов, потому что никто не верил в получение денег от государства. Третье – их постоянно обвиняли в том, что они дают деньги только своим, без общественного контроля. Мы им предложили увеличить их субсидии в два раза – то есть, на каждый вложенный рубль со стороны спонсоров Департамент культуры добавлял еще один. Предложили им расширить оповещение и количество заявок, которые будут участвовать в конкурсе. В прошлом году провели конкурс «Молодая Москва» по пяти категориям, участвовало более 400 заявок, это было в семь или восемь раз больше, чем в предыдущие годы. Мы собирали заявки, обучали проекты, в частности, рассказывали им, какие бумаги нужно готовить. Бюджет был увеличен практически в два раза – кроме 23 млн от департамента частные инвесторы вложили около 16 млн. В этот раз те проекты, которые были сделаны только ради гранта, а не ради результата, денег не получили. Получили те, которые нужны людям. То есть, по нашим правилам, если они собирали всю сумму, то получали деньги, если не собирали, то не получали. Но, соответственно, из-за удвоения финансирования за счет Департамента культуры, они заявляли в два раза меньшую сумму – если нужен был миллион, они заявляли 500 тыс. руб. Результаты заказчика устроили, в этом году будем проводить конкурс еще раз, с более расширенной программой, выйдем в другие регионы России. Недавно проводили обучение для Общественной палаты – было подано 4 тыс. заявок, из них 400 прошли обучение: мы рассказывали им, каким образом самостоятельно привлекать деньги, а не клянчить у государства.

— А с корпоративными клиентами вы как работаете?

— Мы работали с МТС в рамках их общей концепции WowMoscow. Это тоже было софинансирование, но не 50 на 50, а 30 на 70. Это были проекты, направленные на развитие города Москвы или на социальное предпринимательство в Москве. С Nokia работали, с Unilever.

— Ваша общая выручка – это 10% от всех собранных денег, то есть, от 135 млн (сумма собранная через Boomstarter на момент выхода интервью)?

— Из этих 135 млн половина собрана в этом году, но на главной странице считаются деньги частных спонсоров. Корпоративные клиенты там не учитываются, это другая строчка. Конечную выручку я раскрыть не готов, потому что основной доход все-таки идет не от частных инвесторов. Наша аудитория ежемесячная – примерно 300 тыс. человек и большая часть их интересуется либо созданием проектов, либо поддержкой проектов. Для государственных и корпоративных клиентов доступ к этой аудитории пока стоит гораздо дороже, чем мы зарабатываем на комиссии с самих проектов. От компаний и государства мы получаем в разы больше.

— Planeta как-то ставила под сомнение вашу модель – что проект получает деньги только если собрана вся сумма полностью. Вы в нее до сих пор верите?

— Мы же полностью копируем Kickstarter, это самая успешная площадка в мире. Бизнес-логику мы тоже полностью скопировали с этой компании, велосипед не придумывали. Planeta скопировала другого гиганта – Indiegogo. И мне, и моему партнеру более близка модель Kickstarter – если человек просит миллион, а получает 200 тыс., он же на эти деньги не сделает проект. А если сделает, то почему он обманул пользователей и попросил миллион? Мы на самом деле практически не пересекаемся с «Планетой», у нас идеология другая и проекты другие. Мы ориентированы в большей степени на проекты творческие для самостоятельных людей, таких mad man. Planeta ориентирована больше на звезд, хедлайнеров. На нашей площадке люди собирают небольшие деньги, но им их достаточно, чтобы в будущем стать звездами. Planeta берет известного человека и его аудиторию дополнительно монетизирует. Плюс мы не работаем с благотворительностью. Как бы Planeta ни накручивала счетчики, 50% во всех этих сборах – это благотворительность, на которой они не зарабатывают, то есть, у них нулевая ставка по обслуживанию таких проектов. Мы прогосударственные, мы за государство, они против, у них очень много оппозиционных проектов. Мы разные ниши занимаем. Места, на самом деле, хватит для всех. Общий объем рынка, который мы охватили сейчас – всего 2%.

— Как вы оцениваете весь рынок?

— Рынок растет в геометрической прогрессии. Наша точка старта была минимальной, мы в первый месяц собрали 200 тыс. руб. был минимальный процент людей, которые знали про краудфандинг, было много сопротивления. Сейчас пользователи оживляются: вложили деньги – диски получили, на концерт сходили, кино появилось. Потихоньку они привыкают, что за такими платформами стоит гарантия, что проект появится. Сейчас рост около 10% в месяц, у нас сейчас 400 тыс. пользователей. Это неплохо. У Planeta по их данным, 500 тыс. пользователей. И мы, если сравнивать, наверно вторые по общим показателям. Через пять лет мы прогнозируем, что объем нашей платформы достигнет $50 млн. К концу этого года у нас будет примерно $1 млн в месяц.

— Вы до сих пор сами ищете проекты?

— Да, конечно. У нас 35 краудфандинг-продюсеров. Они работают в разных категориях. Например, в категории «Музыка» они ищут музыкантов и рассказывают им о краудфандинге. Кто-то хочет записать свой альбом, но не знает, как. О краудфандинге сейчас знает всего 1 млн человек.

— Самые популярные категории какие?

— Как и два года назад – фильмы, музыка, книги, игры сейчас еще добавились. Технологии подтягиваются, они на пятой позиции, но все равно маловато. У большинства наших «кулибиных» проекты заоблачные, не для b2c рынка. Они, конечно, приходят к нам, но просят, например, 50 млн руб. Это тяжеловато.

— Какие последние крупные сборы были через «Бумстартер»?

— Недавно больше 2 млн руб. собрала компания «Клаустрофобия» на новый квест.

— В 2013 году вы запускали продажу билетов. Как с этим направлением?

— По билетам мы отдельный функционал убрали, потому что он оказался не совсем востребованным и бороться со специализированными игроками сложно. Но мы сделали внутри «Бумстартера» раздел «мероприятия» и там можно продавать билеты. Причем, в этой категории довольно много собирают, потому что продукт понятный.

— А сбор денег на подарки остался?

— Да, это категория приватных проектов, которая не учитывается в общем счетчике. Попасть можно по прямой ссылке. Правда, собирать так деньги в нашем налоговом режиме не очень удобно, но мы работаем над этим, работаем с нашей государственной думой.

— Не боитесь, что Kickstarter придет в Россию?

— Мы уже наблюдали приход глобальных игроков на российский рынок, и ничего – «Яндекс» живет, «Вконтакте» живет, «Биглион «живет. У нас особый рынок.

— А если Kickstarter захочет вас купить?

— Продаваться, конечно, не хотим, зачем? Недавно у нас произошла первая продажа доли вице-президенту банка ВТБ 24 Надие Черкасовой. Продали чуть меньше 25%. Мы же все-таки финансовый инструмент, так что тут помимо денег получим доступ к финансовой экспертизе. Другие акционеры свои доли не готовы продавать, есть большой потенциал для роста.