Основатель стартапа Flashsafe Алексей Чуркин разрабатывает "бесконечные флешки", которые выполняют роль электронного ключа к облачной системе хранения файлов. Известность продукт самарских разработчиков получил после того, как тот приглянулся премьеру Дмитрию Медведеву в «Сколково» и Владимиру Путину. Финансирование Чуркин ведёт на свои деньги и грант фонда Бортника, осенью получит президентский грант от «Территории Смыслов». Бесплатное проживание в гостинице на окраине Москвы создателям сервиса в своё время обеспечила Росмолодежь. Сейчас команда собрала более 700 предзаказов своих «бесконечных флешек» от физлиц, несколько тысяч — от дилеров и оптовиков на общую сумму около 1,5 млн рублей. Инвесторов Чуркин не привлекает и объясняет почему:
- Большинство инвесторов необразованны. Это действительно так: по моим личным наблюдениям, 90% инвесторов не умеют вкладывать деньги, они нигде этому не учились и основываются на привычном для них «чутье»;
- Инвестор — фактически руководитель. Вы с командой решили вложить во что-то деньги? Ждите, пока одобрит «босс»;
- Госбюджет. Существуют государственные инвестиции — их, конечно, будет недостаточно для тех, чей стартап находится в зачаточном состоянии, зато такой источник не требует доли в компании. Всё, что нужно, так это быть честным с государственными компаниями, которые оказали вам доверие;
- Инвестор-Стив Джобс. Редкий инвестор признаёт в себе дилетанта в выбранной области. Как правило, он уверен, что знает продукт лучше вас — тех, кто работает над своим детищем сутки напролёт, и эта убеждённость провоцирует его на нецелесообразную, а то и вредную для дела активность;
- Инвестор-обманщик. Да, он может обмануть. Если это не близкий вам человек, предполагайте худшее — среди инвесторов также встречаются недобропорядочные люди;
- Стартап может выжить сам. Проект способен самоинвестироваться: вы можете зарабатывать на предварительных заказах и тратить деньги на развитие продукта, его производство;
- Инвесторы боятся. Они не готовы к рискам, их цель — заставить свои деньги приносить больше, стимулировать их на движение в сторону прибыли. Более того, инвесторы могут подать на вас в суд, если не почувствуют желаемой отдачи, и развалить компанию, запаниковав;
- Инвестор-хитрец. В рамках сделки с вами он может составить договор на миллион листов, при этом не утруждая себя компромиссами в части условий;
- Инвестор — не бро. Он вам не друг, он хочет денег. Простой пример: однажды я попросил нескольких инвесторов закинуть денег на краудфандинг — чтобы посмотреть на реакцию: большинство даже не ответило. А ведь энергичный и любознательный, дальновидный человек, скорее, согласился бы — почему нет?
- Инвестор-слабак. Деньги ослабляют людей: при наличии баснословных сумм на счетах человек почти наверняка буксует в развитии. Вспомните великую цитату: «Stay Hungry Stay Foolish».
Соглашусь со многими характеристиками инвестора, ведь если бы он (или она) были другими — щедрыми, знающими, великодушными, но, наверное, работали бы миссионерами, доцентами, аналитиками или игроками в Что? Где? Когда? Наличие свободных средств и желания эти средства вкладывать — есть следствия перечисленных Алексеем Чуркиным качеств.
Некоторые пункты вызывают возражение.
Пункт 1: Инвесторы нигде не учились инвестировать и вкладываются, основываясь на чутье.
С моей точки зрения это — важное достоинство венчурных инвесторов, так же, как и предпринимателей. Тем более, что специалисты любого рода у них в штате, как правило, есть.
Люк Бессон не учился на продюсера, а Стивена Спилберга не приняли в киношколу. Марк Цукерберг не просиживал штаны на курсах основателей социальных сетей, у Билла Гейтса не было ментора , а Марк Андриссен не учился на менеджера по управлению рисками. Фактически эта особенность означает, что эти люди полагаются на собственное чутье, а не являются доверчивыми клиентами, внимающими самозванным специалистам в сложных областях, где наука находится в зачаточном состоянии. И раз инвесторы разбогатели, значит, чутье у них есть. Как правило, инвестировать эти люди учились — на собственном опыте, и у каждого из тех, кто на слуху, за спиной есть провалы и потери.
Пункт 4. В нормальной ситуации никто не разбирается в продукте лучше его создателей. Венчурный инвестор всегда, в некотором роде дилетант, — а как можно быть профессионалом в создании того, чего ещё нет? Можно лишь иметь опыт развития новых (но похожих) проектов, подобно тому, как в кино или шоу бизнесе есть продюсеры с опытом. Тем не менее, инвестор часто имеет больше опыта в индустрии, чем основатель проекта, и, предположу, — больше, чем госкомпании. Если только речь не идёт о разработке решения для этой компании. У госкомпаний есть приоритеты, как правило, связанные утвержденными приоритетными направлениями развития науки и технологий, критическими технологиями и т.п. Но в Roem.ru, скажем, госкомпании, скорее всего, инвестировать не смогли бы, даже если бы какому-нибудь менеджеру там пришла в голову такая идея.
Не соглашусь с пунктом 7. Инвесторы, безусловно, боятся, но к рискам они готовы. Но не к любым рискам, а к определённой категории риска. Неопытные инвесторы могут неверно оценивать степень риска, но венчурные инвесторы постоянно работают с рисками — отсюда и конвертируемые займы, и синдикативные сделки.
По пункту 3. Если бы грантов хватало на всех, то потребность в инвесторах снизилась бы, кто же с этим будет спорить? Если у Колумба хватало бы собственных средств на тур в Индию, зачем бы ему потребовалась 15 лет осаждать госкомпании?
По пункту 10. Среди руководителей госкомпаний, как будто, тоже есть небедные люди, и счета у них есть, а значит, они ослаблены ровно так же как частники. Вдобавок их ослабляют чины, награды и успех. Но Алексея это не пугает.
В остальном же я со всем согласен.