Спустя время, кажется, что работа на ВОСе была сплошным праздником — как будто открыли ящик шампанского в самом начале и он никогда не заканчивался. Но это, конечно, не так. Хотя бесспорно благодаря ВОСу моя жизнь стала украшена абсолютно великими событиями. И эти воспоминания вообще не могут быть воспоминаниями человека о работе. У меня в голове проносится это немое кино на быстрой перемотке. Вот мы напились той самой водкой «Белочка» в легендарном офисе на Красном Октябре, танцевали и я первый раз ударила Илюшу Иноземцев. Вот мы поехали в деревню снимать «Попытку недели» с коровой (правда корова проспала и в этот раз удоя не вышло) и я ломаю палати в избе, сжигаю в печи одежду Марантиди (и немного свое лицо), плескаю на Ивановского «Фрутоняню», убегаю прятаться в лес в одних трусах и Жавнерович в качестве наказания отбирает у меня детское ведерко, которым я хвасталась. Вот мы у Кати дома что-то празднуем, наверное Рождество: ночь пытается закончится, меня с боем усадили в такси, но я не сдаюсь и выпрыгиваю из него на ходу и бегу в ночь прятаться от насильников — меня находят спустя минут 10, я сижу на мотоцикле и ловлю ртом снежинки. Вот мы с Костей Пуляркиным танцуем в бумажных пакетах на ногах, а через минуту уже вылезли из окна с Марантиди и танцуем на отливах. (Вообще иногда кажется, что Марантиди — это всегда залог успеха на любой вечеринке). А вот мы поехали снимать в Ижевск наше несостоявшееся шоу «Пока не все дома» (кажется) и варим пельмени в чайнике, Жавнерович падает шеей в лужу, а потом мы нападаем на какого-то пешехода, валим его с ног и минут 15 вместе с ним философствуем. Вот я укрепляю людей вешалками на дне рождении Ивановского. Вот мы с Крамер записываем очередной видеоблог до четырех ночи. Вот мы опять играем с Катей в нашу любимую игру — крепостной театр. А вот меня тошнит в туалете Олега Коронного. Каждое из этих воспоминаний я нежно люблю и никому не отдам — там где хранятся мои воспоминания для них действительно есть отдельное и особое место.
Тяжелых и плохих воспоминаний там тоже предостаточно — это кажется, что мы постоянно веселились и пили, но чаще всего мы тяжело работали. Стоит вспомнить только редколлегии до трех часов ночи и то, как у меня в буквальном смысле опускалось лицо от них. Просто обычно об этой стороне мы предпочитали не рассказывать никому, и ни в коем случае не хвалиться — а то вдруг кто-то подумает что мы к себе серьезно относимся! Это был какой-то внутренний кодекс чести. Который, возможно, в итоге и не сыграл нам на руку.
Мы сделали много крутых вещей и я правда верю, что русскоязычные медиа выглядят сейчас так как они выглядят немного благодаря нам — со всеми играми, видео, нестандартным подходом, иронией, шутливым тоном и объективизацией сотрудников редакции. Вряд ли мы когда-нибудь займем хоть строчку в какой-нибудь истории русских медиа. Но это неважно. Ведь дело наше живо.
Спасибо Катя, Аня, Даша, Кирилл и Кирилл, Алешенька, Леонид, Никита и Олег, Илюша, Виктор-Геннадий, Женя, Мика, Гога, Артем, Заур, Крамер, Докучаева, Филин и все-все-все с кем довелось и выпить, и поработать.
Этот пост я пишу в страшном похмелье тоже благодаря ВОСу. И страшно боюсь. Боюсь, что эта работа так и останется украшением моей жизни, и что такого больше со мной не случится. Но не может же человеку так часто везти! Но как-нибудь, как-нибудь. Ведь любая эпоха заканчивается. Остается успокаиваться только количеством семей, которые появились благодаря ВОСу. Nikita Borodin <3
Сегодня мы решили возродить один из наших любимых форматов — мы проведем последний прямой эфир. Приходите на похороны ВОСа! Помянем!Posted by Maria Dolgopolova on Friday, 21 October 2016
Издание W-O-S похоронили и помянули
Развитие событий: Кадры: Экс-главред W-O-S и The Village Милослав Чемоданов пришёл в «Кинопоиск» (28 декабря 2016)
Добавить 3 комментария
50% текста описывает подростковые такие пьянки-гулянки. Норм погуляли.
Простите, а кто все эти люди, и почему надо следить за их поминками по делу, которое они бездарно слили?
Ну такое специально отведенное место. Мне на первый взгляд показалось, что взрослого просто надо было приставить за ними приглядывать.
«Напились той самой водкой», «убегаю прятаться в лес в одних трусах», «все-все-все с кем довелось и выпить, и поработать», «я пишу в страшном похмелье», «вот меня тошнит в туалете» и «каждое из этих воспоминаний я нежно люблю» один вопрос только остается: где папа этой девочки, почему он за ней не присматривает, каким образом у этой девочки такие паттерны не только позитивные, но она еще и ими гордится прямо в сети? Неужели за дочь не страшно? Ведь она рискует очень плохо закончить.