Пираты XXI века: деньги и совесть, счастье и власть

Из этой фразы и родилась идея организовать встречу, во время которой каждая из сторон выскажет своё мнение по поводу вступающего в силу закона. Встреча прошла в Скайпе в один из предновогодних декабрьских дней, разговор записала Александра (Саша) Вяль. Участниками встречи стали:

• Фёдор Чистяков, рок-музыкант, лидер группы «Ноль», автор,

А так же:

• Сергей Васильев, директор группы «АукцЫон», выступает на стороне правообладателей,

• Соня Соколова, главный редактор и сооснователь портала Звуки.Ru, выступает в качестве представителя интернет-индустрии,

• Саркис Дарбинян, адвокат, член штаба «Пиратской партии России», инициатор реформы авторских прав в Рунете «Время менять копирайт», адепт свободного распространения информации в Сети.

Саша Вяль: Сегодня собрались за одним столом, пусть и виртуальным, люди, стоящие по разные стороны баррикад авторского права. Эта встреча уникальна в своём роде, поэтому давайте для начала каждый из нас скажет, что лично он от неё ожидает.

Соня Соколова: Я бы хотела понять, как на всем этом зарабатывать. Наверное, это самая правильная цель любых разговоров со всеми, с кем мы так или иначе пересекаемся в профессиональной деятельности.

Саркис Дарбинян: Тема авторского права сегодня очень горяча. В последний год предпринималось множество попыток и от ведомства господина Мединского, и от главного борца за права авторов господина Михалкова. И мне хочется понять, насколько сами артисты поддерживают эти инициативы, насколько они доверяют господину Михалкову собирать бабло, насколько они хотят блокировать сайты, привлекать пользователей и верят ли они, что через тюрьму и штрафы можно заставить своих поклонников потреблять легальный контент.

Фёдор Чистяков: Я не ожидаю, что изменение законов не принесёт никаких побочных эффектов и жизнь станет лучше, и поэтому не хочу выступать в роли борца за что-либо. Я, разумеется, заинтересован в защите своих авторских прав. Но в то же самое время, я понимаю, что и с той, и с другой стороны существует много злоупотреблений. Я лишь хочу рассказать несколько историй о том, как я живу и работаю и как на меня влияет ситуация с нелегальным распространением контента. Думаю, что это будет интересно людям, которых волнует вопрос сохранения авторских прав, но которые не связаны с шоу-бизнесом напрямую. Особенно с производством медиа-продукции.

Фёдор Чистяков, © Алексей Тихонов

Сергей Васильев: Я жду от этой встречи одного: мне хочется понять позицию Саркиса. Мы с ним, и правда, находимся по разные стороны баррикад: я выступаю на стороне авторов, а Саркис ратует за свободное распространение контента. И я очень рад, что он принимает участие в нашей беседе . Что из этого разговора получится, не знаю, но я уже счастлив.

Саша: Пока что разговор идёт хорошо: начали мы его с денег, но быстро перешли к счастью. Так держать!

И по-плохому нельзя, и по-хорошему не выходит

Соня: Ситуация с переходом носителей в сеть сложилась, прямо скажем, не вчера. Например, мой портал существует с 96-го года. Федя, мы с тобой начали сотрудничать в 2001-ом. К этому моменту твои файлы у нас уже в том или ином виде появлялись, и ты это воспринимал как дополнение к дистрибьюции на CD, правильно? Ты предполагал, что эти файлы помогают продавать твои CD.

Фёдор: Я не против, когда это направление развивают понятные люди с понятными целями. Но когда появляется 20 страниц ссылок на левые сайты типа «Зайцев.нет». Когда кругом сплошные запреты, то это тоже неудобно, но когда есть свобода, то неизбежны злоупотребления этой свободой. И тогда только совесть, понимание принципов и уважение к другим людям могут регулировать то, как этой свободой будет распоряжаться каждый.

Саша: Начали мы разговор о деньгах, а уже через 20 минут говорим про совесть.

Фёдор: Потому что свободное использование может быть только там, где есть совесть. И вопрос, который мы сегодня обсуждаем, на мой взгляд, не только лишь денежный, но и этический.

Соня: Но каждому из этих 20 сайтов выдавать разрешения – чудовищная бумажная работа и жуткий геморрой. А Михалков делает агрегатор, и в этом он прав. Автор один раз выдаёт разрешение, вроде как на весь интернет. А далее кто хочет, тот и размещает.

Фёдор: Я пока что таких разрешений никому не давал.

Соня: А тебе это было бы удобно?

Фёдор: Нет.

Дело музыканта - творчество, а не SMM

Саркис: Авторские права – сложная тема. Я считаю, что для большинства создателей проблемы не существует. В рамках многих индустрий, таких, как программное обеспечение и видеоигры, всё давно решено, авторы успешно зарабатывают. Но мы сегодня говорим о музыке. С моей точки зрения, музыканты получают возможность распространения своего произведения в сети. А для артиста, по моему мнению, это плюс, когда его песня в большом количестве есть в сети, и пользователи могут спокойно слушать и качать её.

Исследователи в области нелицензионного копирования, того, что мы называем «сетевым пиратством», приходят к выводу: индустрия музыки вовсе не потеряла в связи с бурным развитием интернета и возможностью копировать произведения в сети. Продажи на материальных носителях несомненно упали. Но музыканты получают доход, в том числе, с концертной деятельности.

Доказано, что те пользователи, которые раньше тратили деньги на диски, сегодня имеют возможность, когда артист приезжает в их город, купить билет и пойти на его выступление. Есть несколько примеров. Например, группа Metallica: они считаются жуткими копирастами: преследовали, закрывали сайты с нелицензионными продажами. И вряд ли можно сказать, что они что-то выиграли.

Другой пример – группа Iron Maiden. Они рассказали, что изучили, где больше всего скачивают с торрент-трекеров их музыку, увидели, что чаще всего это происходит в Латинской Америке, и дали там самые лучшие концерты. Группа собрала стадионы, сотни тысяч людей пришли, чтобы послушать их. То есть, именно при помощи пиратских сайтов стало понятно, в каких странах люди больше всего заинтересованы в творчестве группы.

Бонус: Как купить Боинг? → Roem.ru, разгвор с представителями музыкальных платформ об опциях специально для музыкантов.

Сегодня говорить о том, что кто-то без разрешения авторов скопировал и разместил на каких-то сайтах музыку, глупо. Потому что с этим ничего невозможно сделать. Можно закрыть сайт – антипиратский закон, версия 2.0, так называемый 364-ый Федеральный закон, даёт возможность заблокировать даже во «ВКонтакте», если кто угодно считает, что хоть один объект авторского права распространяется там незаконно.

Но такая борьба похожа на борьбу с ветряными мельницами. Это как строить дамбу посреди океана для того, чтобы не дать воде проходить дальше. В наш век информация распространяется моментально. Не надо прикладывать никаких энергетических и финансовых усилий, чтобы скопировать и распространить произведение.

По моему ощущению, с этой ситуацией давно нужно смириться и искать новые способы монетизации. Тот, кто скачает ваш альбом бесплатно, вряд ли пойдёт и купит его, если вы закроете возможность скачивать. При этом, если вы будете это делать, скорее всего, вы настроите свою аудиторию против себя.

Единственный способ сегодня существовать в цифровом мире – это создавать сервисы. И если людям удобно, они будут пользоваться такими сервисами на основе абонентской платы. При этом есть много способов так называемой «работы с аудиторией». И краудфандинг, и «Кикстартер», «Планета.ру» показывают, что музыканты спокойно собирают со своей аудитории денежные средства на создание новых альбомов, запись новых синглов. Потому что поклонники готовы каждый по рублю, по десять скинуться, чтобы получить то, что они любят.

Фёдор: Саркис, вы всё хорошо говорите. Я согласен с тем, что это борьба с мельницами, что остановить процесс уже невозможно, потому что он как стихийное бедствие или явление природы. Но я – музыкант, а не бизнесмен. Я хочу заниматься творчеством, а не думать, как мне лучше обеспечить монетизацию моего творчества.

Меня устраивала жизнь, в которой издатель выплачивал мне гонорар за альбом, давал мне бюджет, на основе которого я мог создавать новые произведения. У меня не болела голова о том, как информировать публику, как вести пиар деятельность и всю эту ерунду. Я занимался творчеством.

Теперь я сижу в социальных сетях и делаю то, что не имеет к музыке никакого отношения. А чтобы зарабатывать на концертах, мне надо играть «Человек и кошка» и ещё несколько песен, которые устраивают организаторов концерта. Новые альбомы и новые песни в этом смысле их мало волнуют. Повторюсь, я имею в виду не публику, а организаторов. Для таких концертов мне не надо записывать новые альбомы. В итоге у меня просто пропадает желание чем-либо заниматься.

Бонус: Стив Альбини о внушающем оптимизм состоянии музыкальной индустрии — полная версия → Roem.ru. Музыкальный продюсер, лидер Shellac и автор эпохального эссе «Проблема с музыкой» о преимуществах Интернета, завершении эпохи крупных звукозаписывающих компаний, законе об авторском праве и «лиловом карлике в штанах с открытой задницей».

Сергей: Думаю, что если мы вдруг по какой-то причине выйдем на «Планету» и скажем: ребята, мы хотим собрать деньги на новый альбом, мы тоже соберём. Но мы не хотим собирать деньги таким образом. Потому что это кот в мешке и потому что мы хотим показать людям продукт, а они, взамен или в благодарность, купят его. Причём, купят за определённую фиксированную цену.

Борис Лифановский: платежеспособный сегмент в возрасте 25-40 есть, а культурной индустрии для него нет → Roem.ru

Что касается пиратства, раз уж я дорвался до микрофона, то этот закон, который называют 2.0, пиратство победит. Другое дело, что я не хотел бы, чтобы в моей стране принимались такие законы.

Хорошо забытое старое

Сергей: Я много общаюсь со всевозможными торрент-трекерами. Часть админов даёт мне доступ к своим ресурсам. Говорят: ищи и убивай сам, «по просьбе правообладателя». Но есть трекеры, которые платят деньги тем, кто выкладывает контент. Человек выложил новый альбом Федора Чистякова и говорит, мол, ребята, качайте тут. И трекер платит этому человеку. Не автору, а этому человеку. Есть трекеры, которые никак не реагируют на твои запросы. Есть и те, у которых банально не указана обратная связь на сайте. И все они так или иначе зарабатывают. Я считаю, все это и является грубым нарушением авторских прав.

И последнее. Существует банальное воровство. То есть, когда контент попадает в сеть, будучи украденным у правообладателя. Когда он не даётся в свободный доступ никоим образом.

Саркис: Эта проблема не нова. В своё время музыканты так же плохо относились к радиостанциям. Говорили, что радио не позволяет продавать музыку в том количестве, в котором она продавалась раньше. Потом наступила борьба с видеомагнитофонами. Их обвиняли в том, что возможность видеозаписи мешает продавать носители. Боролись с ксероксом, боролись с CD-ромами, которые позволяют записывать болванки с музыкой и воспроизводить их на домашних устройствах. Эта борьба с технологиями не нова, и то, что мы видим сейчас, – это нормальное развитие технологий. Разве не так?

Сергей: Не совсем. На самом деле, очень важно понять, учитывая твою фразу о борьбе с ветряными мельницами, что если человек хочет скачать, он найдёт, где скачать, и скачает. Мы сейчас говорим о другом. О том, что эта возможность заработать на скачивании предоставляется не музыкантами, а сторонними людьми, абсолютно никакого отношения к музыкантам не имеющими. И при этом они прикрываются тем, что они законы не нарушают. Потому что это делают не они, они просто предоставляют свой сервис. Так вот, если в нашей стране будут приняты законы о том, что предоставление таких сервисов подразумевает определённую ответственность, то львиная доля спорных моментов распространения контента будет исчерпана.

Саркис: Такие законы уже приняты.

Соня: Если бы система распределения отчислений была прозрачной, и музыкант имел к ней доступ, это имело бы смысл.

А нам сейчас навязывают ситуацию, при которой мы-то деньги можем заплатить, но до музыканта они не дойдут, а все пойдут на обеспечение жизни господина Михалкова и его помощников.

Перед музыкантом же красиво отчитаются, пришлют бумажку о том, что ему перечислили два рубля за много миллионов просмотров или прослушиваний. Это будет его гордый доход – и крутись, как хочешь.

Меня больше всего угнетает именно эта ситуация. Я с ней уже сталкивалась, тогда против создания агрегатора высказались все продюсерские центры и все крупные лейблы – и Звуки своими публикациями и комментариями тоже попытались приложить усилия для того, чтобы этого не произошло.

В итоге Минкомсвязи отказался от идеи создать такой «банк прав». Но вот сейчас, в новой стадии редакции закона и в новых реалиях, с которыми нас сталкивает господин Михалков, я, как площадка, вообще не могу никак влиять на ситуацию.

Сейчас основные реципиенты, то есть и те, кто привлекает музыканту людей на концерты, и сам музыкант, не получают денег, а получает их кто-то третий. Надо эту ситуацию менять.

Жизнь в мобильных маркетах

Саркис: Кстати, хотел спросить и у вас, Фёдор, и у вас, Сергей, насколько платформы Google Play и iTunes Store помогают вам зарабатывать за счёт продажи музыки, и насколько для вас это эффективно?

Сергей: Позволяют зарабатывать. Мы в iTunes находимся с 2007 года, когда, собственно говоря, в нашей стране он ещё не был представлен. Мы тогда делали проект с американскими музыкантами и потому решили, что пора выходить в мир и в широкий прокат. Зафиксировали своё творчество в iTunes. Но после того, как его открыли в России, я схватился за голову. Во всем мире наш альбом продаётся примерно по 10 долларов, а у нас вдруг, по какой-то причине, он стал продаваться за 3 доллара. Почему – я так и не понял. В общем, в каждой избушке – свои погремушки, и с iTunes есть сложности.

Саркис: Они как-то оценивают платёжеспособность страны? Чем мотивируют разную цену? Ставят разные ценники по регионам?

Сергей: Думаю, есть такая категория как «платёжеспособность населения», но в случае с Россией более значительную роль сыграл статус пиратской страны.

Проблемы негров

Сергей: Саркис, ещё один вопрос теребит душу. Насколько я понимаю, ты ратуешь за то, чтобы предоставлять пользователям свободу находить необходимую им информацию в интернете. И при этом пытаешься протолкнуть идею, что авторы от этой свободы пользователей только выиграют. Я правильно понял?

Саркис: Несколько глобальней. Основная моя деятельность на сегодняшний момент состоит в том, чтобы донести до мира мысль, что авторское право, созданное в XIX веке – тот фундамент, который был заложен Бернской конвенцией и пересматривался очень давно, – не соответствует цифровым реалиям.

Эта борьба не только здесь, в России. Она началась в своё время ещё в США, когда закон СОПА – аналог нашего антипиратского закона – не был принят, и общество отреагировало резко против. А главная моя идея состоит в том, чтобы, меняя законодательство, привлечь всех, заинтересованных в публичности этого процесса.

Сергей: А кто из авторов у вас задействован в разработке этой концепции?

Саркис: Известных авторов, тех, кто на слуху, нет. Зато есть большое количество авторов так называемого «юзер дженерейтед контента», который создают сами пользователи и музыканты.

Сергей: Понимаешь, в чём проблема: ты для меня ничем не отличаешься ни от нашего правительства, ни от Михалкова с Мединским. Ты воюешь за изменение законов и при этом преследуешь какие угодно интересы, но только не наши. Потому что у авторов ты не спрашиваешь. Не то чтобы мне обидно, что ты у меня лично не спросил. Просто я вижу, что проблемы авторов волнуют вас меньше всего.

На этой ноте мы и решили закончить разговор. Каждый, разумеется, остался при своём: авторы хотят, чтобы результаты их творчества не тиражировались бесплатно и всюду, правообладатели хотят, что права охранялись как можно лучше, общество хочет всего и бесплатно или как можно дешевле.

Важно другое: пожалуй, впервые за долгое время заинтересованные представители всех лагерей встретились в дружеской, хоть и частично виртуальной обстановке, обсудили свои взгляды на ситуацию, попробовали услышать и понять друг друга. Осталось дождаться, когда и власть сможет также вступать в диалог с теми, кому она пока что в одностороннем порядке навязывает свои правила.

И, разумеется, подобную беседу мы попробуем провести снова, в начале осени, после вступления поправок в силу.