Когда-то я имел роскошь иметь мнение при себе, и высказывать только для друзей и оппонентов, потом стал его озвучивать в качестве работы, но завет, который мне дал один из моих друзей, помню и передаю всем до сих пор. Все важные разговоры ведите в лесу. Не в бане, не в ватсаппе, не в гуглопочте. Только в лесу, и чтобы рядом не было папоротников. Что бы там ни говорил Ашманов, его не спросят. Если есть возможность собрать данне в одной точке — их соберут. Живите с мыслью, что про вас всё известно — где, с кем и когда вы согрешили. Если возникла опасность компромата — сами сбрасывайте в Сеть, не дожидаясь, пока сбросят другие
Да нет, тут сложнее. Надо ещё быть в состоянии разобраться, что принесла в клюве Анна Чапман. Она тоже не согласится работать вааще впустую. Поэтому я могу понять такую попытку пинка против деградации, как заставить попытаться публиковаться в западных журналах. Хотя я её и не одобряю.
Евросоюз пытался напрячься и собрать 2 млрд. евро на собственную поисковую машину, но так и не собралось. Потому что в совокупности идея — собрать 2 млрд. евро на собственный поисковик, и ещё платить 4% от ВВП Трампу взносов за НАТО выглядит в самом деле уже непонятным для налогоплательщика. Уже есть НАТО-вская искалка, зачем ещё? Всё остальное — ещё менее понятно. Поэтому, конечно, у Яндекса есть фантастический шанс воспользоваться слабостью Huawei в конкретный момент
ИИ помощники мало кому нужны в нынешних поколениях, а вот в поколениях тех, кто не хочет учиться читать, но хочет действовать, наравне со взрослыми, они будут играть главную роль
Вранья вокруг новости чрезмерно много. Сама она выглядит как стремление чиновников Минобрнауки скинуть риски. Сейчас непонятно, если органы вдруг сцапают восьмидесятипятителетнего физика, который эзоповым языком изложил что-то, что по мнению органов не следовало, в обзоре, который продал за сто тысяч рублей противнику — должны ли сажать в тюрьму министра Котюкова. Скорее всего, это возможно. В его хозяйстве был прокол. Понятно, что руководство думает прежде всего о своих ближайших перспективах ареста, а о судьбах науки пусть думает Л.П. Берия, когда нынешнее руководство, наконец, такого найдёт. На контактах учёных это не отразится никак, поскольку что может сделать институт? Провести беседу с нарушителем? Потеря его подаяния размером тысячи в 23 его не испугают. В сети есть воспоминания одного диссидента, как с ним проводил подобную беседу директор нашего института после открытых писем конца 60-х. Директору беседа была неприятна, и диссиденту была неприятна, но проводить ей приходилось, поскольку директор хотел оставаться директором, а диссидент — диссидентом. Провели и разбежались по своим делам
Хорошо, что дискуссия ушла. Один непонятный для меня вопрос остался. Я помню, как я сам попал в компанию Рамблер — ну не то, чтобы с голодухи, но предыдущая компания уже совсем уж много месяцев не платила зарплату. Но, в принципе, Рамблер был символом. Это была поисковая машина, сотворённая местным гением, своего рода Левшой. Инновационная компания, не без проблем, но с колоссальными для того времени позициями на рынке. Почему в итоге для такого количества людей всё получилось так безрадостно? Лично мне грех жаловаться — я пришёл уже в «пенсионном» тридцатипятилетнем возрасте, моя «карьера» уже осталась в прошлом, контора для меня стала санаторием, в котором я сделал всё, что мне потом удалось сделать для последующей жизни, в плане денег, да и в остальных. Но ведь контора была реальной мясорубкой менеджеров. Они входили живым мясом, а выходили фаршем. Как? Почему так вышло?
Не скажу, чтобы я знал Антона так уж хорошо. Работал я у него недолго (его вскоре сместили, а меня — едва и вовсе не уволили), причём когда я трудоустраивался, то сперва выбрал «Манифест». Не то, чтобы я побаивался Антона, но не спешил стать его человеком, а мне тогда казалось, что идя куда-то на работу, ты становишься собственностью босса (и тех, кто над боссом). Антон мне в реальной жизни понравился больше, чем по IRC или в рассылках. В жизни он был, на мой взгляд, круче, чем в Сети. На него работали быстрая реакция, обширные знания, обилие идей и уверенность в своей правоте. Антон был «Знайка». Ещё он поразительно быстро печатал, причём сразу — готовые тексты. И, кстати, был победителем чемионата по поиску Яндекса, хотя я так и не спросил его, как ему это удавалось. Он был «fast thinker» — поразительно быстро соображал. Что касается того, кто что создал, то есть толстая книжка Татьяны Ершовой «Информационное общество — это мы», про сообщество эспертов, которых я бы назвал авторами концепций, про которых здесь, наверное, слышали очень немногие, а масс-медиа не знает о них вовсе. С их точки зрения создатели — это они. правда не Рунета, а информационного общества. Антон и его друзья были уже медийными людьми, а интернетчики того времени медийными людьми не были, хотя среди них могли быть журналисты PC Magazine или Компьютерры. Поэтому изнутри индустрии медиа — изнутри интернет-СМИ- Антон видится как один из главнейших Демиургов и работодателей. Поэтому его лекции на журфаке собирали полные залы. Хотя в книжке «Информационное общество — это мы» Антон, наверное, не упоминается вовсе — он стратегии не писал, Окинавскую хартию не подписывал, на международных конференциях не присутствовал. Его как бы и нет. В общем, я думаю, что есть много таких «малых миров’ со своими великими людьми, которые стремятся жить обособленно. Однако Антон всё-таки, на мой взгляд, был велик в довольно большом «малом мире». Побольше, чем у других. Хотел сказать «и влиятельном», потом подумал, что тусовку концептописателей мы не особо видим, а по факту довольно много про неё пишем, потому что через официальных лиц её стратегии, целевые показатели и ориентиры, всё равно попадают в прессу.
Идея отменить бесплатное высшее принята не будет по очень простой причине. После того, как народные массы вышли на площадь и прогнали ЦК КПСС, майдан не стал перманентным, потому что всё время что-то делили и раздавали. Тем, кому 50-60, перепало при приватизации. Старикам позволили приватизировать их жильё. Молодым выдают дипломы о высшем образовании, в таком количестве, что наша страна переплюнула почти все остальные (если не все). Если заявить следующему поколению — мол извините, вам уже вообще шиш, то они спросят, — батя, а почему? Потому что ты про*л всё, что дедушка с прадедушкой сделали за семьдесят кровавых лет коммунизма? А ты всё прогулял за двадцать лет свободы? Папане придётся понуро сказать, извини, мол, сынок, а теперь пойдём по второму кругу, тебе — шиш. Ну тогда следующие поколения все маршем отправятся на майдан, и солдаты — с ними вместе. Следующим поколениям тоже нужны пряники, не только кнут.
Есть в Америке профессор Норман Мэтлофф, борец против найма китайцев. Он ведёт её под тем предлогом, что китайцев нанимают в ИТ на условиях хуже, чем аборигенов, нарушая тем самым их права. Те китайцы, которые уже в США, отвечают ему, что он просто пытается защитить рабочие места для своих (для евреев), которых теперь вытесняет готовая больше работать китайская рабочая сила. Но это наводит вот на какие размышления. Про Китай, вроде, никто не говорит, что там стагнация, нет возможностей, и семья или клан захватили всю власть. Вроде бы, там всё ещё экономический рост. То есть проблемы там не те, что у нас. Но китайцы делают оттуда ноги по крайней мере двадцать лет в большом количестве. Сразу в коммунизм. Предположим, мы возвращаемся к специалитету. Возможно, это чуть-чуть усложнить отделам кадров крупных компаний, где всё делается по регламенту, найм наших кадров. Но. Эти места займут китайцы, или аборигены, но сам рынок труда-то не сожмётся. Те компании, поменьше, которые нанимали и без дипломов, и раньше, теперь будут нанимать наших. Ну станет чуть хуже. Но не настолько хуже, чтобы люди поменяли решение. Помимо прочего, мне кажется, очень звучит разница в отношении. Всё-таки наши ИТ-руководители крупных откровенно и презрительно отзываются о своей рабочей силе. Дескать что-то они дороговаты, да слишком образованны. Не сравнить с истерикой, которую поднимают американские СМИ и ИТ-активисты, когда какая-нибудь иранская девушка из-за трамповских мер по ограничению въезда, переезжает в Канаду. Дескать, эта талантливая девушка теперь будет создавать рабочие места у них, а не у нас, воют американские СМИ. И вот читает молодой специалист. Видит — те откровенно зазывают, мол все мозги мира к нам! (не важно, правда или нет — они зазывают) Он верит, что его мозги не хуже других. Читает нашего толстосума. Этому западло сесть рядом с рядовым специалистом, он будет важно изрекать, мол слишком много образованных, мол надо учиться выполнять, что тебе сказано. Ну так результат предсказуем.
Так это его собственная позиция и была. Он и говорил, что экономисты ему мол сосчитали, что нет толку здесь строить нефтеперерабатывающие заводы, потому что бюджету выгоднее, чтоб продавалась сырая нефть. И, скорее всего, экономисты советовали ему то же самое везде.
Что-то это странное, неужели так и сказала? Представим себе, что в Москве перестанут признавать дипломы региональных вузов. Ну и что? На работу будут брать одних москвичей что ли? Да будут брать всё тех же, просто платить будут чуть меньше. А ехать народ будет ровно так же. Можно, конечно, не признавать диплом дворника, но гастарбайтера это не остановит. И Скрипаля на работу возьмут без всякого диплома.Чего я не могу понять, так это — как непризнание нами американских дипломов поможет нанимать тут американцев. Предположим, в Туруханске не будут признавать московские дипломы, а будут — только местные. В итоге мосвичи в Туруханск все поедут? Может быть, там на самом деле что-то другое было сказано? Пресса иногда очень сильно искажает смысл сказанного.
Петровский сыграл в моей личной карьере совершенно фантастическую роль, показав мне модель Басса в статье Якоба Нильсена. Моё образование никаких нелинейных моделей не включало, и даже их самый безобидный вариант в виде потолка возможностей был мне незнаком. Поэтому, когда крутить дальше Zhurnal.ru на Kulichki.com стало. очевидно, бесполезно, поскольку все видели. я пребывал в теоретическом тупике — мой словарь и мой кругозор не включал понятия «насыщение». Как обыватель, я понимал что это, а вот моделей для этого под рукой у меня не было. Петровский меня ими оснастил и катапультировал меня к нынешней должности профессора (что заняло 20 лет и не приносит денег, но прикольно).
Сразу вспоминается скандал с акциями компании Zapata в 1998 году. Эту компанию создал Джордж Буш (старый) в 50-е годы прошлого века, и поначалу она добывала нефть. После нефтяного кризиса компания нашла спасение в разведении рыбы и производстве рыбьего жира (в том же Мексиканском заливе, где добывала нефть). А в удачном 1998 году, когда у компании в руках осталась прибыль в 100 миллионов долларов, глава фирмы, Авраам Глейзер заявил, что вложит их в Интернет, построит крупнейший портал Zap.com, и будет напрямую конкурировать с Yahoo. Тогда многие думали, что медийный рынок (а не только Интернет) поделят гиганты наподобие Yahoo и Microsoft, и некоторое число других игроков. Глейзер объявил о скупке небольших и средних Интернет-проектов, которые войдут дескать в конгломерат Zap.com, и пару небольших проектов купил. На этих новостях акции Zapata выросли в несколько раз. Глейзер продал свой пакет, а потом заявил, что разуверился в Интернет-бизнесе и возвращается к старому доброму рыбьему жиру. Другие акционеры пытались его судить, но вроде бы, он благополучно выпутался. Акции, разумеется, рухнули, и с тех пор никогда не возвращались к прежнему уровню. Сейчас она и вовсе не торгуется.
Всё-таки СМИ не так мало. В счётчике Rambler’s Top 100 сайтов, которые входили в соответствующую категорию, было около 2 тысяч. Какими бы они ни были индивидуальными, но рынок отличался от рынка поисковых или почтовых систем, где лидер многократно доминировал над всеми остальными, а и остальных этих едва ли набрался бы десяток. Однако число сайтов СМИ ещё десять лет назад перестало расти (в отличие, скажем, от сайтов магазинов), и если кто-то туда и инвестировал, то куда более узкий круг лиц. Иными словами, ажиотажа вокруг Интернет-СМИ уже не было (по моим представлениям ажиотаж закончился ещё пятью годами ранее. Поэтому высокие коэффициенты говорят не столько о наличии армии обезумевших от алчности инвесторов, которые дрались за лучшее СМИ, а о какой-то специфике сделки. Которую мы не знаем, и вряд ли кто-нибудь станет объяснять. Как говорил один мой босс «умные и так знают, а всяким — незачем». В этом смысле версии, которые озвучивают топ-менеджеры в своих версиях и мемуарах ценны, как некоторые легенды, которые они нам рассказывают, но воспринимать их надо как картинку, прошедшую через последовательность фильтров (как вот популярные сегодня приложения :)
>коэффициент 7−10 к обороту не казался абсурдным в отношении отдельно взятого интернет-СМИ, даже если в этом была премия за политический аспект
а кому он таким не казался? Этот мотив, про разумную оценку, звучит очень настойчиво, и хотелось бы понять — это любые отдельно взятые Интернет- СМИ тогда расхватывали как горячие пирожки с коэффициентом десять к выручке? То есть можно ли сказать, что эта сделка характеризовали ситуацию с десятком или двумя Интернет-СМИ. Что они (по каким-то причинам) столько тогда стоили. Или это была уникальная сделка с единственным таким проектом? Или был хороший парень, самоокупаемый, чистый, и был ещё и плохой парень, накрутчик.
>И не стоит с таким уж трепетом относится к зарубежному высшему образованию
к айфону, покемонам и Доктору Хаусу тоже не стоит относиться с трепетом. Но они лежат на наших прилавках. А когда Хью Лори, исполнитель роли Хауса, озаботился геополитикой, то написал — мол, хотел бы бойкотировать что-нибудь русское, да только не помню, чтобы пользовался чем-нибудь.
Хотя бы высшее образование у нас ещё производится, в отличие от смартфонов. И тут вице-премьер призывает — сократим-ка мы это производство.
Ну будут на прилавке айфоны, покемоны, доктор Хаус, Гарвард и Стэнфорд.
А где мы деньги на все эти радости брать будем? Работа сисадмином или старшим продавцом в Бургер Кинге не генеруют больших прибылей.
В 95-м году я беседовал по IRC с финским студентом, который поразил меня суммами заказов на веб-дизайн, которые он получал. Это были десятки тысяч долларов. Веб-дизайн как профессия ещё не существовал. Студий не было. Тёма Лебедев делал сайты бесплатно.
Не было интернет-журналистов, веб-аналитиков и прочего. И уж конечно, никаких дипломов. С тех пор и вузы, и малые образовательные организации постепенно научились все эти виды деятельности преподавать, т.е. от самообразования идёт плавное перетекание к вузовскому обучению.
Сисадмины, конечно — не такая юная профессия. Но тоже, всё ещё — молодая. Может быть, в силу быстрых изменений технологий, там знания быстро устаревают. Но они, наверное, во многих отраслях техники быстро устаревают, а вузы (по крайней мере — американские) с этим справляются (американские, наверное — путём не такой узкой специализации, как была у нас).
В общем, я не думаю, что сисадмины — это единственный пример.
> в стране преобладает государственный и олигархический капитал
а будет ли равноценной заменой выражение «крупные компании»?
Особенно, если компания распределена по большой территории.
>Средние и малые предприятия в сотрудниках с дипломами обычно не нуждаются
А тут я вижу два варианта. Первый: специализация. На маленьком рынке все всех знают. Владелец малой компании сам нанимает сотрудников. Как правило, владелец такой компании досконально знает свой бизнес. Это не акционер публичной компании. И ему не надо отчитываться за выбор. (Кадровичка должна объяснить, почему она рекомендует двоюродного брата другого сотрудника, а владелец — не должен).
Владелец стартапа — относится к этому случаю.
Второй — малый бизнес зачастую не слишком высокотехнологичный (парикмахерская, сеть обувных магазинов). Для работы на некоторых должностях можно обучить почти каждого, и быстро.
Но если у нас экономика будет состоять только из таких предприятий, то нам нужен большой пляж. Они ведь все низкомаржинальны. Тогда нужно, чтобы на нас работало солнышко, море и хорошая погода. А у нас нет этого.
> Но понятно же, что HR его заявку скинет в мусорку даже не вчитываясь.
наконец, у меня появилось что-то похожее на понимание, зачем нужен диплом. Диплом — это способ снять риски для сотрудника HR. Как аналитический отчёт — для чиновника или возрастное ограничение для кинопрокатчика. Просто грубый фильтр, который нужен только в ситуации перепроизводства кандидатов, когда работодатель не боится потерять ценного кандидата, поскольку критического значения для бизнеса этот специалист не имеет.
Получается замкнутый круг — чем больше у населения дипломов, тем больше нужно дипломов. Потому что нас много, а работодатель — один.
Но окно возможностей для иностранных дипломов это не закрывает, а скорее — наоборот.
>Чтобы вышку получали действительно достойные люди, учились они в достойных условиях и работали затем за достойную зарплату.
я пытаюсь взглянуть на это с другой точки зрения. Вот мы будем тщательно отбирать достойных, тщательно их готовить. А родители менее достойных заплатят американским вузам, и если там менее достойного смогут обучить, то он вполне сможет конкурировать с достойным. Вот только деньги утекут отсюда туда. А образовательный бизнес потенциально может быть маржинальным. Я видел, что на Курсере на модули универета Джона Хопкинса по data science записались 140 тысяч человек. Пусть из них 1% заплатит тысячу долларов за окончательное тестирование — выходит 1,4 миллиона долларов. А на курсе занято три или четыре преподавателя. Они могут принести своему вузу полтора миллиона ежегодно. Возможно, не всё так радужно, конечно…
Я бы предположил, что это пролоббировали вузы и реформаторы образования. А прочитав внимательно текст по ссылке, вижу, что представители вузов совершенно откровенно об этом говорят. Они предложили продукт, который потребитель не хочет брать, и теперь обязывают его покупать. Люди не хотят идти в магистратуру. Несколько лет назад я сам видел, как завкафедрой госуправления (бывший замминистра) аж театрально опускался на колено, уговаривая бакалавров идти в магистратуру. В другом вузе в магистратуру записывались сотрудники — чтобы выручить вуз и выполнить нормативы по набору магистрантов. Не знаю, почему, но государство благосклонно к этому относится. По моему опыту общения с некоторыми реформаторами, и реформаторы часто совершенно уверены, что если стадо не будет слушаться, то государство пойдёт навстречу и как-нибудь законодательно заставит принять инновацию, которая людям невыгодна. Возможно, на госслужбу иногда идут совсем дикие люди, и эти магистратуры будут служить фильтром.
Переформулирую: переориентация образовательной системы на среднее образование будет стимулировать покупать высшее образование на мировом рынке (где, конечно, доминируют Штаты — но моей целью не является антиамериканская пропаганда). С моей точки зрения надо думать о том, будем ли мы в будущем производить и продавать высшее образование, или будем только покупать, как смартфоны и операционные системы. Подозреваю, что для вице-премьера высшее образование — это социалка, типа пенсий. Но на это можно смотреть как на рынок, где мы убираем с прилавка свои товары, освобождая место для импортных. Мне это кажется неблагоразумным.
А вот кредиты, насколько я помню, взяты всё-таки на колледжи, и особенно — на магистратуру и PhD. Причём, программы PhD в разы дороже бакалавриата, и, если я правильно, помню, сейчас на магистратуру и PhD и приходится где-то 60% новых кредитов (надо искать файлы, проверять).
Лет пять назад я бы говорил — ну подумаешь, что Яндекс меньше Google, свой-то рынок он успешно обороняет. Даже когда появились данные по мобильному Интернету, я себе говорил — ерунда, их мало, и ещё долго будет мало…
Оказалось, что всё происходит очень быстро.
>> равна бюджету нашего минобра лет на 100 вперёд.
>Аналитику подобает выражаться туманно и неопределенно, а вот когда определенно — то осетра стоит урезать до реальных размеров.
Ну как резать… Если бюджет Минобра считать как 10 миллиардов (на высшее образование, именно бюджетную часть), а не 50, то, чтобы покрыть триллион, требуется как раз 100 лет.
А важно это?
Мне хотелось с этой помощью показать, какие огромные кредиты набраны. Бум перекредитования свидетельствует о том, что кредиты вернуть трудно. Я читал где-то историю про молодую мамашу, юриста, которая ещё и ипотеку взяла и т. п.
И вот тут-то мы вместе с Голодец заявляем — давайте поднимать этот рынок! Дадим нашему населению такую же возможность, какой сейчас активно пользуются российские венчурные ветераны — вложиться в этот прекрасный рынок — американское образование! Мы ведь покупаем айфоны и ноутбуки, играем в покемонов, как это мы проскочили мимо покупки американского образования?
И вот представим себе крайнюю ситуацию. Берём курс на техникумы и ПТУ. Родители начинают чесать задницы. В тот же день им приходит электронная почта от «Кембриджского Университета в Ухань» и «Принстона в Подгорице». Где предлагается онлайн-образование, по цене на 20% дешевле, чем в российском вузе. Программы лицензированы американскими университетами, разработаны там (а там сейчас всех заставляют учить онлайн- отчасти из-за распределённых кампусов). Проверять домашки будут peers, и дипломы признают работодатели.
Родитель думает — надо же, зарубежный диплом… и всё-таки Ухань. Нет, лучше уж третий кампус в Purdue, продам дачу.
В целом, мне этот курс на среднее образование представляется неизбежным курсом на поддержку американского высшего. Потому что им нужны наши деньги, так же как они нравятся Apple, Google и прочим. Их рынок переполнен, полки забиты, аборигенам не впихнёшь это образование уже и в кредит. Нужны наши денежки.
Да я не то, чтобы стремился ставить им палки в колёса. Но ведь, казалось бы, о своих рынках печься надо!
>А эта привычка помогает сразу, без дополнительных усилий, увидеть ерунду в утверждениях, подобных вот этому
а вот не зацепляет ли эта привычка за частности? (Не знаю, стоит ли прямо сейчас уклоняться в сторону обсуждения, почему среди директоров появляются гуманитарии, и зачем нужны философы). Это я к тому, что сравнение бюджета Гарварда с бюджетом всей системы образования вообще не имеет особого смысла — хотя это моя вина, конечно. Собственно, я хотел как-нибудь привлечь внимание к огромным американским тратам, тратам «от пуза», сравнимым с пузырём единорогов (не знаю, пора ли говорить об образовательном пузыре). Подсчёты нас уводят туда, где блуждать не хочется.
Но, собственно, раз уж представился случай, хотел бы спросить не о логарифмической линейке, а о CUDA и программировании для GPU вообще.
Следует ли, по твоему мнению, это преподавать в вузах? Насколько я знаю, в МГУ по крайней мере на двух факультетах — физическом и ВМиК это было, а возможно, и есть. Безусловно, тут, наверное, есть частная и понятная задача — дать потенциальным учёным или разработчикам инструментов для учёных ключ к технике, которая доступна сегодня.
Но вот тут возникает оргвопрос — а не следовало бы это перенести в технические вузы (а учёные пусть их нанимают — да и всё равно соискатели все уедут на PhD на Запад, что зря учить). А может быть, вовсе оставить для техникумов или для самообразования. (Всегда можно предъявить Тутубалина, который в вузе этому не учился). Технологии эволюционируют быстро, стандарты меняются, спрос — невысокий и т.п.
С другой стороны — это некоторый другой способ программирования и т.п.
В общем, наверняка, есть какие-то соображения — может ли вуз учить такому, и должен ли.
ну это, так сказать, «в нагрузку». К Bourne shell прилагается исторический материализм или его замена.
Понятно, что в вузах, в силу их устройства, учить можно не всему. Если в работе специалиста важно успевать за стандартами или комментариями к законам (как у бухгалтеров), то старшие специалисты всё равно временами проходят переподготовку, курсы и т.п. В вузе надо учить тому, что устаревает медленно. Вот, скажем, Bourne shell или язык C :)
Правда, я его учил как раз на курсах, организация платила. В вузе учил фортран и некоторые русскоязычные языки. Но вот, насколько я помню, в 90-е в США во многих вузах в качестве базового языка выбирали Java и C++.
Наверное, сисадмину не так уж глубоко их надо знать, но не все же так сразу нашли эту единственную в своей жизни любовь.
Алексей, но тогда хорошо бы по Гарварду тоже взятки считать. А там, при желании можно насчитать любую сумму. Например, Ефим Галицкий с Марком Левиным оценивали объём взяток в нашей образовательной системе. Спрашивали респондентов ФОМ «сталкивались ли вы со взятками в образовательной системе». И вышли у них колоссальные суммы. Что касается «всего остального», то в случае вузов, думаю, что эта такая же сумма, что и бюджет. Так было во МГУКИ, и где-то я видел, что так и в МГУ. А вот относительно школ — не знаю, давно туда не ходил. Знаю, что с родителей собирают разные взносы.
В общем, видимо, упираться в Гарвард — плохая затея. Вот вторая величина, — 1,2 триллиона долларов кредитов, которые американцы набрали на образования, она важнее. Мой тезис (пока — как балагура, а не как автора статьи про рейтинг ИКТ) — от нас, в общем, ждут, что мы пришлём молодёжь, которая покроет эти кредиты. (И этому, безусловно, служат вузовские рейтинги)
>претензия моя тоже будет иной и касаться будет ясности изложения (которая аналитику, конечно, излишня
О… вот где я облажался-то. Я-то решил, что упомянул этот Гарвард в статье!
А я это, оказывается, в комментарии сделал. Так что же я парюсь-то? Вот это и есть непрофессионализм и невнимательность. Вот тот, кто реагирует на замечания длинными простынями — закончит, как тот парнишка — вечным клиентом алчных вузов. Или тренингов.
Да, я промахнулся. Федеральные расходы, оказывается, составляют не половину — а где-то пятую часть расходов на образование. Тогда разница с Гарвардом становится десятикратной, и говорить, что две величины «сравнимы», конечно — плохая идея.
Но понятно, что корректировка нужна небольшая.
Гарвард — самая богатая американская образовательная контора. Поэтому Гарвард хочется оставить — его все знают, и это наглядно. Можно для сравнения брать МГУ с 15-20 миллиардами рублей (где-то так?), то окажется раз в 10 меньше, чем у Гарварда. Но тогда акцент смещается с системы в целом на конкретный МГУ. Тут же кто-нибудь завопит, что пока в туалетах некоторых факультетов нет рулонов бумаги, как можно сравнивать? Конкретный вуз выбирать не хочется.
Наверное, полезна вот эта страница http://fin.edu.ru/InfoPanel/min_obr1.html Здесь видно, что расходы федерального бюджета почти полностью идут на вузы, и это было 480 млрд. руб. Соответственно, если удвоить (считая платных студентов, хоздоговора, НИР и проч.), получим триллион рублей. Это три гарвардских бюджета. В общем, достаточно заменить «бюджет системы» на «федеральные расходы», и протащить можно. Хотя смысла мало, конечно. Гарвард получает от государства (за все свои услуги) около миллиарда долларов.
А вот что касается того, нужно ли высшее образование аналитику, то, на мой взгляд, оно не вредит. Финансовому аналитику оно точно нужно, потому что от него требуют действий по алгоритмам, которым учат в вузах. Вообще, поскольку финансовые аналитики должны быть совместимы и заменяемы, они сертифицируются по CFA и т.п.
Что касается аналитика-эникейщика, то, по-моему, ему, как менеджеру, нужны некоторые коммуникационные навыки. Но другие, чем у менеджера. Если, грубо говоря, менеджер должен уверенно владеть матом, то аналитик должен уметь искать альтернативы. Вспомним корпоративную культр организаций, где мат гремит под потолками и утихает лишь тогда, когда сталкиваются представители враждующих группировок. Работа аналитика-эникейщика состоит в поиске набора альтернатив, включающего те, которые уже выбрало начальство (расширении допустимого множества). В том числе — и до себя лично.
Я знал двух выпускников МГУ, оба были магистры с экономического факультета, но один был на пять лет старше другого. Поэтому старший уже был директором департамента, а младший — аналитиком. И вот старший разговаривал с младшим почти исключительно матом. Хуже, чем с лакеем. А младший краснел, запинался и переживал. Однажды он сказал мне, что чувствует недостаток образования, и хотел бы пойти ещё поучиться.
Поскольку у меня уже есть дети, мне так и хотелось сказать ему «сынок, тебе бы не учиться надо, а не париться». Но он уехал куда-то учиться. Будем надеяться, что станет финансовым аналитиком.
В общем, тут требуются умения, которым в вузе не учат явно. Навык «не париться» в посредственных вузах вырабатывается лучше, чем в МГУ. Не знаю, как в Гарварде..
Можно проделать ещё упражнение (для третьего класса). В России 350 тысяч преподавателей со средней зарплатой 70 тысяч рублей в месяц, в году 12 месяцев, а доллар стоит 70 рублей. Гарвард тратит на зарплаты и премии 2,2 млрд долл. в год. Тратим ли мы на всех наших вузовских препов, хотя бы вдвое больше, чем Гарвард? (Вопросы о том, получают ли реально препы зарплату в 70 тысяч рублей, 350 ли их тысяч и 70 ли рублей стоит доллар можно доверить ученику второго класса).
Не могу не согласиться, что для того, чтобы специально ходить и перепроверять требуется не образование, а похвальные волевые качества.
А чем могло бы помочь высшее образование в сравнении 4,5 миллиардов долларов с 680 миллиардами рублей? Даже если последнюю величину удвоить, считая, что бюджетные ассигнования — только половина всех средств.
но у рынка есть какие-то причины. Такие вещи не бывают иррациональными. (Я могу даже предположить, что диплом свидетельствует о способности вытерпеть пять лет в вузе, т.е. о выносливости, способности работать на работодателя, а не уйти в свой бизнес и т.п. Может быть, для отделов кадров это какое-нибудь тривиальное знание).
>Голодец о том же говорила, в общем-то — не нужно требовать диплома
я думаю, что Голодец действует в рамках тех проектов, где она действовала ранее, а это, как правило — сокращение расходов. Скорее всего, придётся резать какие-то бюджеты, и потребовались слова. Она их и говорит. Может быть, где-то потребовались рабочие. Честно говоря, я лет десять назад слушал выступление бодрого подмосковного чиновника, который приглашал молодёжь на завод электролампочек. А молодёжь была такая, из «молодёжек». И как-то их перспективы попасть на завод по производству лампочек нисколько не вдохновили.
>Потому что где-то была инструкция, в которой написано — сюда брать только с ВО
но ведь эта инструкция появилась неспроста. Я думаю, что этот человек справлялся бы с обязанностями начальника партии. Однако в некоторый момент он захотел бы стать начальником экспедиции. Возможно, потребовался бы партбилет. Возможно, дальнейший карьерный рост потребовал бы поработать парторгом или инструктором райкома. Потом- отправиться на курсы в высшей партшколе.
По-видимому, высшее образование играло роль некоторого социального фильтра. Какого — не знаю. Может быть, социологи знают.
>Возможно, он совсем гений, который и без диплома все изучил
я знаю пару стартаперов, которые бросили вузы, потому что бизнес требовал времени. И этот бизнес у них рос. Но знал и владельца и администратора домовой сети, который бросил вуз, а когда началась консолидация этого рынка и абоненты ушли из его сети к крупным провайдерам — вернулся доучиваться.
Я вижу два очень особенных обстоятельства: в 90-е, с одной стороны, быстро развивались ИТ, с другой — было много людей, уже обладавших высшим образованием и способных самостоятельно переобучиться. Эти обстоятельства не обязательно повторяются в любую эпоху. Например, ваши рабочие места — уже заняты.
>Это никак не мешает нам обеспечивать работоспособность сервисов, следить за обновлениями, почитывать новости и принимать меры
В советское время на меня сильное влияние оказал начальник отряда, в котором я проходил практику. Он был уже взрослым человеком (аж 26 лет) по сравнению со мной (мне было 20), и у него был солидный стаж работы — 6 лет. После техникума. Он достиг пика в своей карьере. Он хотел бы стать начальником партии (в партии было несколько отрядов), но отсутствие диплома о высшем образовании ему мешало. Он получил много корочек, позволявших руководить другими видами работ — буровыми, взрывными и т.п. Это не решало проблему. Когда освобождалось место, брали человека с высшим образованием. Особенно обидно было видеть, что приходят выпускники вузов, ничего не умеют, но не сомневаются, что могут занять место начальника партии (а однажды, возможно — и всей экспедиции), если захотят. Учиться очно он, конечно, уже не мог (надо было кормить семью, зарабатывать деньги, он не мог уехать с Севера), поэтому думал найти место, где бы учиться заочно.
Соответственно, если жизнь сложилась так, что мы удовлетворены тем местом, где работаем, то дополнительные «корочки» нам и не требуются. Особенно после пятидесяти лет. Но если человеку 26, и он хочет делать карьеру — а рынок требует диплома, что делать?
Мы можем своими руками довести ситуацию до такой, когда любой рынок будет для продолжения карьеры требовать не просто диплома, а американского диплома. Например, некоторыми интернет-холдингами, не говоря уже о представительствах крупных международных компаний (а если мы будем дальше плыть по течению, то других и не будет) — всегда выбирался человек с западным дипломом.
Потому что хилые, слабосильные отечественные вузы, конечно, не в состоянии конкурировать. Бюджет Гарварда сравним с бюджетом всей нашей системы образования. А сумма кредитов, которые американцы взяли на обучение, и с которых платят проценты — равна бюджету нашего минобра лет на 100 вперёд. В принципе, почему бы за эти кредиты не расплачиваться нашим будущим гражданам, которые будут платить за американское образование без всяких скидок?
В общем, это, конечно, уже не относится к теме влияния на рейтинги.
Я имел в виду, потому что этот вид работ успешно выполняют американские фирмы. Кстати, я недавно разговаривал со своим руководителем курсовой, он с одной стороны гордился, что выпускники (с высшим образованием) все идут работать в западные фирмы, с другой недоумевал, как же так вышло.
а нет ли среди ваших сокурсников таких, которые работали по специальности, например, в других странах? Или в нашей стране?
Например, практически все, кто учился в моей группе (за исключением трёх-четырёх человек) не работают по специальности здесь. Но все, кто уехал в США — работают именно по специальности. И разгадка проста — там есть эта отрасль, а у нас — зачем она нужна, если она уже есть в США?
Согласен. Правда, статья вот начинается с замечания «многие лидеры во всем мире — как в государственном, так и частном секторе — до сих пор думают, что основа их успеха — высокий IQ».
А я вот думаю, что лидеры тайно считают, что основа их успеха — это большой…
Ну ладно, сформулируем иначе. Привлекательная внешность, физическая сила и ловкость, остроумие.
Короче говоря, успешные лидеры довольны собой и видят в себе много плюсов и талантов. Всё представляется им удачным и гармоничным, и оттого они способны поддерживать сотрудников, а не оттягиваться на них.
Я бы заметил ещё вот какой момент. Мои боссы в фирмах, с которыми мне было комфортно работать, обычно были несколько выше уровнем, — более опытными и эрудированными, — чем требовалось от их должности.
Наоборот, в научных и образовательных учреждениях мне удавалось добиться результатов только под руководством боссов с чисто административными и деловыми талантами. Некоторые из них вообще не испытывали интереса к науке или преподаванию. Но им нравилось, чтобы их хозяйство (лаборатория, кафедра) процветала. Зато вот босс-крупный учёный с собственными интересами — это просто рабовладелец, которому нужны рабы.
Может быть, оба факта означают, что от руководителя требуются не те же навыки, что от специалиста.
> потери инвесторов составили несколько десятков миллиардов долларов
Чем-то это напоминает медицину времён Мольера, которая (конечно, если верить Мольеру) знала два метода: промывание и кровопускание. Причём в моду вошло промывание мозгов самим себе, а кровопускание пока, по-прежнему, осуществляется насильственным путём. В списке CB Insights 169 единорогов общей стоимостью 611 млрд. долл. (т.е. порядка трети нашего ВВП). Несколько десятков миллиардов долларов на этом фоне — это пока меньше 10%, поэтому кровопускание, как и во времена Мольера, является оздоравливающей процедурой. Однако по той же причине она, по-видимому, станет и регулярной процедурой эпохи, т.е. на полсотни-сотню миллиардов долларов стадо единорогов будут дисконтировать ежегодно. (А вложения в новых, возможно, приведут к общей стоимости стада в триллион года через три).
Спасибо, любопытно. На днях как раз была новость о бесплатном тарифе от МТС. Пока бесплатная связь кажется не реальностью ближайшего будущего. С другой стороны, прежде, чем распространились планшеты, лет двадцать, а то и больше, пробовали разные неттопы, ридеры, палм и проч.
Кто о чём, а вшивый — о бане. Интригует меня вопрос, почему показатель SIM-карт куда популярнее показателя cookies. Ведь он если и не совсем бессодержательный показатель, то едва ли — объективный. Отдельные операторы иногда обрушивают общую сумму миллионов эдак на 5-8, списывая дохлые карты, достаточен для ЛПР (лиц, принимающих решения). Во всём мире. Но годы идут, а показатель жив.
Почему? Потому что он был первым, легко собирается и исторически укоренился? Или даже если бы сперва начали считать что-то другое, то всё равно вернулись бы к карточкам? Как к сигналу, который операторы посылают друг другу, озвучивая показатели аналитикам. Как к статистике, которую операторы собирают сами, без посредников. Например, начали бы измерять число пользователей мобильной связи (сперва — по опросу операторов, потом — по дневникам или квартирным опросам), а потом — вернулись обратно к SIM-картам.
Ведь забороли же панельные данные органический показатель cookies! Некоторую разницу я вижу. Web-площадки, которые открываются панелям, продают аудиторию рекламодателям. Нужны обычные показатели, понятные покупателям, т.е. рекламодателям. А операторы аудиторию пока не продают.
Предположим, кто-то захотел построить прогноз количества SIM-карточек. Задача эта решаема только при помощи регрессии, при условии справедливости гипотезы — «я угадал тренд, этот тренд сохранится, потому что небеса меня любят». Одно я знаю исключение — SIM-карточки прогнозируют по принципу «как у продвинутого соседа». Например, Россию прогнозовали по подобию Италии. Подобие оказалось неважным. А Челябинскую область — по подобию Екатеринбурга с задержкой и т.п.
Сама задача прогноза SIM-карточек заведомо проигрышна — как угадаешь момент, когда оператор спишет 8 миллионов карточек?
Мне эта ситуация кажется общей. Новые индустрии поначалу не привлекают большого внимания. Складывается практика измерения себя в некоторых специфических показателях, которые собираются легко, почти бесплатно, но нигде больше не используются. Поэтому, скажем, с целью прогнозирования или анализа сценариев, применить к ним существующие теории — не получается. Требуется разработка специальных интерфейсных теорий. Эти интерфейсные теории могут быть сложны и требовать большой изобретательности.
Но стоит ли овчинка выделки? Практикам всё равно нужны не любые прогнозы, а те, которые обосновывают уже принятые решения. А угадать тут сложно. С точки же зрения научного мира подобные интерфейсные теории — ничтожны. Если Мертон называл рядовые модели, не претендующие на объяснение всего, «теориями среднего уровня», то меня так и подмывает обозвать интерфейсные теории «теориями уровня ниже среднего»
Шансов сделать конкретные продукты лучше существующих, наверное, мало. Но это не помешало Google занять рынок операционок для мобильных устройств, где у Microsoft позиции очень слабые. Баз данных появилось много новых разных, и Mongo DB — уже среди «единорогов». Меняется окружение, требуется новый софт. А ведь, наверняка, в Google были люди, которые говорили, что лучше в операционки вообще не соваться. Да, наверное, трудно построить b2b софтверный бизнес, потому что там не только софт, но ещё и продажи. Но у нас сейчас как раз момент благоприятный, поскольку государству отнюдь не нужно, чтобы фирмам не только переставали давать кредиты, но и, скажем, в качестве санкций отключали от собственных данных. Вопрос ведь стоит как — пытаться вообще получать прибыль от IT, или сидеть в сервисной модели. Капитализация сервисных компаний едва составляет их выручку, т.е. сегодняшний рынок оценивает их на порядок ниже, чем компании, которые делают софт.
Реально вот что интересно. Кулешов — военный, или полувоенный. Не знаю, полковник, генерал или какое звание у него. Но момент клювом не прощёлкал, и свой бизнес построил (как руководителя ИПИ РАН его обязывают указывать доходы, и его ИТ-бизнесы приносят ему миллионы), и институт при нём не зачах.
Высказывался очень трезво — мол есть спрос со стороны криптографии на алгебру, поэтому ИПИ РАН в шоколаде.
Выступал на стороне противников уничтожения РАН эффективными манагерами, что я ему тоже ставлю в плюс.
Думаю, что для ректора Сколтеха его кандидатура — не просто оптимальна, а другого такого не найдёшь.
Но вот является ли сам Сколтех более, чем идеей медведевских консалтеров, которые заработали на воодушевлении медведа больше, чем вся отдача от этой затеи.
Моя оценка негативная. Само Сколково — дурная пиар идея. Хоть Кулешова туда ставь, хоть кого.
«Это только кажется, что рынок незыблем и на каждом направлении все поделено. А я вам напомню для примера лишь одно слово: AltaVista! Вы помните, что это? Никто не помнит, а ведь это известнейший поисковик, который был до Yahoo (…)»
Эх, предприниматели, ректоры и академики … любите вы поучать, но лучше делать это без ярких примеров. Или на примерах из собственной, богатой событиями жизни.
А вот я бы не полностью согласился с тем, что должен аналитик. Безусловно, каждый знает, что должен аналитик-эльф, вопрос только — кому? В 2004 году аналитик одной из (весьма небольшого числа) фирм marketing intelligence у нас дал прогноз о том, что рынок рингтонов и логотипов вырастет в следующем году на те же 200%, что и в нынешнем. Ну приблизительно так, я не поручусь за точность деталей. А рынок упал. Но пресс-релиз о том, что этот парень стал директором по развитию, кажется, сети Связной, прошёл несколькими месяцами раньше. На старом месте причины падения рынка анализировала уже аналитик-девочка. То есть парень оптимально отработал роль аналитика-чирлидера индустрии и в качестве толкового малого, получил повышение. Если бы он вместо этого делал то, что по чьему-то мнению ДОЛЖЕН, то, скорее всего, получил бы энергичного начальника, который общался бы с ним матом (я знаю подобный пример). Ну то есть мы исходим из модели аналитика-терпилы, которому просто нравится страдать. А жизнь богаче.
Я бы не решился дать ответ на вопрос о спаде продаж айфонов Apple. Думаю, тут жизнь рассудит так: стадо онолитегов что-то квакнет, каждый — своё, из них кто-то, возможно, вдруг окажется прав. Если квакнет достаточно много и разнообразно, шанс, что один угадает — повышается. А как иначе предсказать, сумеют ли разработчки правильно поженить этот девайс с каким-нибудь другим, сумеют ли маркетологи организовать ажиотаж, и не высунется ли, скажем, Ростех с киллером Айфона (и дизайном от Тёмы Лебедева).
Но есть люди посмелее, и даже, признаю — поумнее. Люди посмелее прогнозируют выручку новых блогбастеров.
Если новый Айфон — это как новый фильм о Джеймсе Бонде, то и предсказывать его успех или неудачу надо соответствено. Возможно — исходя из конкретных новых фич и ожидаемой степени катарсиса пользователя. Кажется, лучше всего это делают т.н. рынки предсказаний, типа BetFair. Идея состоит в том, что ставки делают, помимо прочих, осведомлённые люди, например, дух Стива Джобса или менеджеры Samsung (которые, например, точно знают, насколько опасен их киллер Айфона). Остальные якобы как-то это унюхивают и подражают этим осведомлённым. В итоге, вроде бы, рынки предсказаний многое такое умеют предсказывать, что эксперты и аналитики не умеют.
Что касается специалистов поумнее, то, насколько я знаю, Джошуа Элиашберг из Уортона и его коллеги давно строят модели премьер кинофильмов. Главное отличие от традиционных моделей распространения нововведений состоит тут в том, что ажиотаж нагнетается ДО ТОГО, как продукт вышел на рынок. В традиционных моделях (которые, в общем-то были моделями индустрии в целом, а не продукта) сперва продукт начинают продавать, а покупатели показывают его друзьям, друзья возбуждаются и т.п. В моделях Элиашберга сперва ТВ всех возбуждает, а продукта ещё нет.
Я посмотрел сейчас его сайт и вижу там ссылку на свежие статьи на эту тему (https://marketing.wharton.upenn.edu/profile/191/research). Я их не читал, но думаю, что они полезные. Там простая математика, вполне доступная тем, кто занимается подобным моделированием. Надо будет как-нибудь прочитать.
С цифрами и фактами никто не возьмёт материал, потому что он уже протух. Новость-то прошла позавчера. А раз позавчера ушло, то нужно, чтобы онолитег рвал на себе рубашку, проливал слёзы ручьём или клялся спрыгнуть с моста, если продажи не вырастут. Нужна замена убежавшему времени, и цифры с фактами — слишком мало стоят.
Правда, там получалось, что за год возникло аж 70, а не 42 единорого, но, может быть, я неверно понял данные CB Insights.
Мне кажется, мы наблюдаем «затоваривание». Продавцы вбросили на прилавок много прикольных и дорогих сувениров, а покупатели смотрят друг на друга и пожимают плечами.
Но единороги входят в портфели тех или иных фондов. Оценки размеров портфелей, а значит — и оценки деятельности управляющих — зависят от стоимости на единорогов. Сбросить цену продавцы безболезненно не могут. Поэтому они будут терпеть и ждать. Время работает против них, поскольку хотя единороги огромны, выручка их огромна, а темпы прироста — хороши, но оценка капитализации настолько велика, что все исторические данные — работают против них.
Таким образом, пузырь как бы загоняется под кожу крупных фондов, где и будет сидеть. Это приведёт к ухудшению возможности выхода из стартапов. Новые фонды будут ориентироваться на единорогов, а владельцы единорогов — смеяться сквозь слёзы. Но покупать в ближайшее время не будут — или будут очень дёшево. Видел тут интервью с Сергеем Грибовым, который, как мне показалось, выразил определённую тревогу по поводу вздутой капитализации инкубаторов. Мне кажется, вздутая стоимость единорогов — ещё более серьёзная неприятность.
Поскольку то, что растиражировали СМИ, понять вообще было нельзя, я нашёл страницу Мариничева в Фейсбуке и прочитал его объяснения. Так понятнее. Правда, тут есть вот какое замечание. Не знаю, кто там слушал омбудсмена в Общественной палате, но среди выступавших — много директоров институтов. Проблема оттока мозгов им прекрасно знакома и без Мариничева. Пугать их изоляцией — тоже бессмысленно, при изоляции тоже есть выигравшие. Вот таких карьер, как у Мариничева, когда в 17 лет схватил паяльник и побежал на рынок продавать адаптированные устройства, в изоляции было бы меньше. Вообще, хотелось бы, чтобы омбудсменом был человек, представляющий себе, как нужды индустрии, так и возможности — осведомлённый человек. А тут создаётся впечатление (не знаю — что там на самом деле), что выступала некая передовая доярка, у которой наболело, и сердце рвётся, и правду она хочет донести до дедушек, но за пределами родного поля мало что знает. В принципе, даже последовательный лоббист какой-нибудь группировки был бы вменяемее — хотя бы было понятно, что такая-то группа того-то хочет. Конечно, проблема утечки мозгов есть — и не только в ИТ, квалифицированные математики, и финансисты, и дизайнеры утекают точно так же. И здесь из маленьких фирм опытные специалисты утекают в большие. Но я всё-таки привык слышать, что программистов не хватает в первую очередь нашим ИТ-фирмам. Короче говоря, хотя все охи и ахи понятны, но охи и ахи — на мой взгляд — не лучшее, что нужно выносить на обсуждение. Если свои мысли пока не привёл в порядок, то, наверное, можно и не спешить их озвучивать. Тем более, что вряд ли аудитория, которая там это слушала, узнала для себя что-то новое.
кажется, что наш рынок для таких медиа — тоже не слишком большой. Чтобы на нём преуспеть, нужны специфические ноу-хау, какие-нибудь конкурентные преимущества. Например, вы тестируете все новые железки, или у вас простроены отношения с рекламодателями, или у вас есть какой-то сверхпопулярный автор, которого читают поклонники, или вы можете закупать много дешёвого трафика. Или это просто древний китайский ресторанчик, где работают родственники, которые не воруют у бабушки, и который стоит в людном месте, поэтому бабушка сводит концы с концами.
Следующим хотелось бы послушать директора по логистике. Для начала этот директор заведёт аудиторию вопросами «а действительно ли в России нет маркетинга? Так ли он нужен? И почему в тех случаях, когда он нужен, нанять специалиста из Лондона?» Напомнит, что авиакомпания Сибирь нанимала Джека Траута (из Коннектикута), а Интернет-холдинг Рамблер — специалистов из Лондона. Затем директор по логистике приведёт пример бабушки, которая набрала у себя в саду мешок яблок и выставила ведро яблок у калитки на шоссе и продаёт по сто рублей за ведро. Чем ей может помочь маркетинг? Да каждый, как только увидит эти мелкие, покрытые паршой, яблоки, просто убьёт конкурента за право заполучить это ведро. Вся беда бабушки — в логистике. Если бы ей удалось довести яблоки до столичной премиум-сети, то она давно жила бы в Сочи. Вывод: стране нужны не маркетологи, пиарщики и инноваторы, а нормальные логисты!
Провожаем аплодисментами директора по логистике, приглашаем к микрофону начальника отдела безопасности. И так далее.
Дискуссии пользователя
Когда-то я имел роскошь иметь мнение при себе, и высказывать только для друзей и оппонентов, потом стал его озвучивать в качестве работы, но завет, который мне дал один из моих друзей, помню и передаю всем до сих пор. Все важные разговоры ведите в лесу. Не в бане, не в ватсаппе, не в гуглопочте. Только в лесу, и чтобы рядом не было папоротников. Что бы там ни говорил Ашманов, его не спросят. Если есть возможность собрать данне в одной точке — их соберут. Живите с мыслью, что про вас всё известно — где, с кем и когда вы согрешили. Если возникла опасность компромата — сами сбрасывайте в Сеть, не дожидаясь, пока сбросят другие
Да нет, тут сложнее. Надо ещё быть в состоянии разобраться, что принесла в клюве Анна Чапман. Она тоже не согласится работать вааще впустую. Поэтому я могу понять такую попытку пинка против деградации, как заставить попытаться публиковаться в западных журналах. Хотя я её и не одобряю.
Евросоюз пытался напрячься и собрать 2 млрд. евро на собственную поисковую машину, но так и не собралось. Потому что в совокупности идея — собрать 2 млрд. евро на собственный поисковик, и ещё платить 4% от ВВП Трампу взносов за НАТО выглядит в самом деле уже непонятным для налогоплательщика. Уже есть НАТО-вская искалка, зачем ещё? Всё остальное — ещё менее понятно. Поэтому, конечно, у Яндекса есть фантастический шанс воспользоваться слабостью Huawei в конкретный момент
ИИ помощники мало кому нужны в нынешних поколениях, а вот в поколениях тех, кто не хочет учиться читать, но хочет действовать, наравне со взрослыми, они будут играть главную роль
Вранья вокруг новости чрезмерно много. Сама она выглядит как стремление чиновников Минобрнауки скинуть риски. Сейчас непонятно, если органы вдруг сцапают восьмидесятипятителетнего физика, который эзоповым языком изложил что-то, что по мнению органов не следовало, в обзоре, который продал за сто тысяч рублей противнику — должны ли сажать в тюрьму министра Котюкова. Скорее всего, это возможно. В его хозяйстве был прокол. Понятно, что руководство думает прежде всего о своих ближайших перспективах ареста, а о судьбах науки пусть думает Л.П. Берия, когда нынешнее руководство, наконец, такого найдёт. На контактах учёных это не отразится никак, поскольку что может сделать институт? Провести беседу с нарушителем? Потеря его подаяния размером тысячи в 23 его не испугают. В сети есть воспоминания одного диссидента, как с ним проводил подобную беседу директор нашего института после открытых писем конца 60-х. Директору беседа была неприятна, и диссиденту была неприятна, но проводить ей приходилось, поскольку директор хотел оставаться директором, а диссидент — диссидентом. Провели и разбежались по своим делам
Хорошо, что дискуссия ушла. Один непонятный для меня вопрос остался. Я помню, как я сам попал в компанию Рамблер — ну не то, чтобы с голодухи, но предыдущая компания уже совсем уж много месяцев не платила зарплату. Но, в принципе, Рамблер был символом. Это была поисковая машина, сотворённая местным гением, своего рода Левшой. Инновационная компания, не без проблем, но с колоссальными для того времени позициями на рынке. Почему в итоге для такого количества людей всё получилось так безрадостно? Лично мне грех жаловаться — я пришёл уже в «пенсионном» тридцатипятилетнем возрасте, моя «карьера» уже осталась в прошлом, контора для меня стала санаторием, в котором я сделал всё, что мне потом удалось сделать для последующей жизни, в плане денег, да и в остальных. Но ведь контора была реальной мясорубкой менеджеров. Они входили живым мясом, а выходили фаршем. Как? Почему так вышло?
Не скажу, чтобы я знал Антона так уж хорошо. Работал я у него недолго (его вскоре сместили, а меня — едва и вовсе не уволили), причём когда я трудоустраивался, то сперва выбрал «Манифест». Не то, чтобы я побаивался Антона, но не спешил стать его человеком, а мне тогда казалось, что идя куда-то на работу, ты становишься собственностью босса (и тех, кто над боссом). Антон мне в реальной жизни понравился больше, чем по IRC или в рассылках. В жизни он был, на мой взгляд, круче, чем в Сети. На него работали быстрая реакция, обширные знания, обилие идей и уверенность в своей правоте. Антон был «Знайка». Ещё он поразительно быстро печатал, причём сразу — готовые тексты. И, кстати, был победителем чемионата по поиску Яндекса, хотя я так и не спросил его, как ему это удавалось. Он был «fast thinker» — поразительно быстро соображал. Что касается того, кто что создал, то есть толстая книжка Татьяны Ершовой «Информационное общество — это мы», про сообщество эспертов, которых я бы назвал авторами концепций, про которых здесь, наверное, слышали очень немногие, а масс-медиа не знает о них вовсе. С их точки зрения создатели — это они. правда не Рунета, а информационного общества. Антон и его друзья были уже медийными людьми, а интернетчики того времени медийными людьми не были, хотя среди них могли быть журналисты PC Magazine или Компьютерры. Поэтому изнутри индустрии медиа — изнутри интернет-СМИ- Антон видится как один из главнейших Демиургов и работодателей. Поэтому его лекции на журфаке собирали полные залы. Хотя в книжке «Информационное общество — это мы» Антон, наверное, не упоминается вовсе — он стратегии не писал, Окинавскую хартию не подписывал, на международных конференциях не присутствовал. Его как бы и нет. В общем, я думаю, что есть много таких «малых миров’ со своими великими людьми, которые стремятся жить обособленно. Однако Антон всё-таки, на мой взгляд, был велик в довольно большом «малом мире». Побольше, чем у других. Хотел сказать «и влиятельном», потом подумал, что тусовку концептописателей мы не особо видим, а по факту довольно много про неё пишем, потому что через официальных лиц её стратегии, целевые показатели и ориентиры, всё равно попадают в прессу.
Вспышка гнева, которая, к счастью, улеглась.
Бывает смерть своевременная и преждевременная. Смерть Антона была преждевременной. Мне кажется, что он со своим уходом поторопился.
Идея отменить бесплатное высшее принята не будет по очень простой причине. После того, как народные массы вышли на площадь и прогнали ЦК КПСС, майдан не стал перманентным, потому что всё время что-то делили и раздавали. Тем, кому 50-60, перепало при приватизации. Старикам позволили приватизировать их жильё. Молодым выдают дипломы о высшем образовании, в таком количестве, что наша страна переплюнула почти все остальные (если не все). Если заявить следующему поколению — мол извините, вам уже вообще шиш, то они спросят, — батя, а почему? Потому что ты про*л всё, что дедушка с прадедушкой сделали за семьдесят кровавых лет коммунизма? А ты всё прогулял за двадцать лет свободы? Папане придётся понуро сказать, извини, мол, сынок, а теперь пойдём по второму кругу, тебе — шиш. Ну тогда следующие поколения все маршем отправятся на майдан, и солдаты — с ними вместе. Следующим поколениям тоже нужны пряники, не только кнут.
Есть в Америке профессор Норман Мэтлофф, борец против найма китайцев. Он ведёт её под тем предлогом, что китайцев нанимают в ИТ на условиях хуже, чем аборигенов, нарушая тем самым их права. Те китайцы, которые уже в США, отвечают ему, что он просто пытается защитить рабочие места для своих (для евреев), которых теперь вытесняет готовая больше работать китайская рабочая сила. Но это наводит вот на какие размышления. Про Китай, вроде, никто не говорит, что там стагнация, нет возможностей, и семья или клан захватили всю власть. Вроде бы, там всё ещё экономический рост. То есть проблемы там не те, что у нас. Но китайцы делают оттуда ноги по крайней мере двадцать лет в большом количестве. Сразу в коммунизм. Предположим, мы возвращаемся к специалитету. Возможно, это чуть-чуть усложнить отделам кадров крупных компаний, где всё делается по регламенту, найм наших кадров. Но. Эти места займут китайцы, или аборигены, но сам рынок труда-то не сожмётся. Те компании, поменьше, которые нанимали и без дипломов, и раньше, теперь будут нанимать наших. Ну станет чуть хуже. Но не настолько хуже, чтобы люди поменяли решение. Помимо прочего, мне кажется, очень звучит разница в отношении. Всё-таки наши ИТ-руководители крупных откровенно и презрительно отзываются о своей рабочей силе. Дескать что-то они дороговаты, да слишком образованны. Не сравнить с истерикой, которую поднимают американские СМИ и ИТ-активисты, когда какая-нибудь иранская девушка из-за трамповских мер по ограничению въезда, переезжает в Канаду. Дескать, эта талантливая девушка теперь будет создавать рабочие места у них, а не у нас, воют американские СМИ. И вот читает молодой специалист. Видит — те откровенно зазывают, мол все мозги мира к нам! (не важно, правда или нет — они зазывают) Он верит, что его мозги не хуже других. Читает нашего толстосума. Этому западло сесть рядом с рядовым специалистом, он будет важно изрекать, мол слишком много образованных, мол надо учиться выполнять, что тебе сказано. Ну так результат предсказуем.
Так это его собственная позиция и была. Он и говорил, что экономисты ему мол сосчитали, что нет толку здесь строить нефтеперерабатывающие заводы, потому что бюджету выгоднее, чтоб продавалась сырая нефть. И, скорее всего, экономисты советовали ему то же самое везде.
Что-то это странное, неужели так и сказала? Представим себе, что в Москве перестанут признавать дипломы региональных вузов. Ну и что? На работу будут брать одних москвичей что ли? Да будут брать всё тех же, просто платить будут чуть меньше. А ехать народ будет ровно так же. Можно, конечно, не признавать диплом дворника, но гастарбайтера это не остановит. И Скрипаля на работу возьмут без всякого диплома.Чего я не могу понять, так это — как непризнание нами американских дипломов поможет нанимать тут американцев. Предположим, в Туруханске не будут признавать московские дипломы, а будут — только местные. В итоге мосвичи в Туруханск все поедут? Может быть, там на самом деле что-то другое было сказано? Пресса иногда очень сильно искажает смысл сказанного.
Петровский сыграл в моей личной карьере совершенно фантастическую роль, показав мне модель Басса в статье Якоба Нильсена. Моё образование никаких нелинейных моделей не включало, и даже их самый безобидный вариант в виде потолка возможностей был мне незнаком. Поэтому, когда крутить дальше Zhurnal.ru на Kulichki.com стало. очевидно, бесполезно, поскольку все видели. я пребывал в теоретическом тупике — мой словарь и мой кругозор не включал понятия «насыщение». Как обыватель, я понимал что это, а вот моделей для этого под рукой у меня не было. Петровский меня ими оснастил и катапультировал меня к нынешней должности профессора (что заняло 20 лет и не приносит денег, но прикольно).
Помнится, Борис Моисеев запатентовал контекстную рекламу и получил даже за это первое место на инвестиционном фестивале НАИРИТ.
Сразу вспоминается скандал с акциями компании Zapata в 1998 году. Эту компанию создал Джордж Буш (старый) в 50-е годы прошлого века, и поначалу она добывала нефть. После нефтяного кризиса компания нашла спасение в разведении рыбы и производстве рыбьего жира (в том же Мексиканском заливе, где добывала нефть). А в удачном 1998 году, когда у компании в руках осталась прибыль в 100 миллионов долларов, глава фирмы, Авраам Глейзер заявил, что вложит их в Интернет, построит крупнейший портал Zap.com, и будет напрямую конкурировать с Yahoo. Тогда многие думали, что медийный рынок (а не только Интернет) поделят гиганты наподобие Yahoo и Microsoft, и некоторое число других игроков. Глейзер объявил о скупке небольших и средних Интернет-проектов, которые войдут дескать в конгломерат Zap.com, и пару небольших проектов купил. На этих новостях акции Zapata выросли в несколько раз. Глейзер продал свой пакет, а потом заявил, что разуверился в Интернет-бизнесе и возвращается к старому доброму рыбьему жиру. Другие акционеры пытались его судить, но вроде бы, он благополучно выпутался. Акции, разумеется, рухнули, и с тех пор никогда не возвращались к прежнему уровню. Сейчас она и вовсе не торгуется.
Всё-таки СМИ не так мало. В счётчике Rambler’s Top 100 сайтов, которые входили в соответствующую категорию, было около 2 тысяч. Какими бы они ни были индивидуальными, но рынок отличался от рынка поисковых или почтовых систем, где лидер многократно доминировал над всеми остальными, а и остальных этих едва ли набрался бы десяток. Однако число сайтов СМИ ещё десять лет назад перестало расти (в отличие, скажем, от сайтов магазинов), и если кто-то туда и инвестировал, то куда более узкий круг лиц. Иными словами, ажиотажа вокруг Интернет-СМИ уже не было (по моим представлениям ажиотаж закончился ещё пятью годами ранее. Поэтому высокие коэффициенты говорят не столько о наличии армии обезумевших от алчности инвесторов, которые дрались за лучшее СМИ, а о какой-то специфике сделки. Которую мы не знаем, и вряд ли кто-нибудь станет объяснять. Как говорил один мой босс «умные и так знают, а всяким — незачем». В этом смысле версии, которые озвучивают топ-менеджеры в своих версиях и мемуарах ценны, как некоторые легенды, которые они нам рассказывают, но воспринимать их надо как картинку, прошедшую через последовательность фильтров (как вот популярные сегодня приложения :)
>коэффициент 7−10 к обороту не казался абсурдным в отношении отдельно взятого интернет-СМИ, даже если в этом была премия за политический аспект
а кому он таким не казался? Этот мотив, про разумную оценку, звучит очень настойчиво, и хотелось бы понять — это любые отдельно взятые Интернет- СМИ тогда расхватывали как горячие пирожки с коэффициентом десять к выручке? То есть можно ли сказать, что эта сделка характеризовали ситуацию с десятком или двумя Интернет-СМИ. Что они (по каким-то причинам) столько тогда стоили. Или это была уникальная сделка с единственным таким проектом? Или был хороший парень, самоокупаемый, чистый, и был ещё и плохой парень, накрутчик.
>И не стоит с таким уж трепетом относится к зарубежному высшему образованию
к айфону, покемонам и Доктору Хаусу тоже не стоит относиться с трепетом. Но они лежат на наших прилавках. А когда Хью Лори, исполнитель роли Хауса, озаботился геополитикой, то написал — мол, хотел бы бойкотировать что-нибудь русское, да только не помню, чтобы пользовался чем-нибудь.
Хотя бы высшее образование у нас ещё производится, в отличие от смартфонов. И тут вице-премьер призывает — сократим-ка мы это производство.
Ну будут на прилавке айфоны, покемоны, доктор Хаус, Гарвард и Стэнфорд.
А где мы деньги на все эти радости брать будем? Работа сисадмином или старшим продавцом в Бургер Кинге не генеруют больших прибылей.
В 95-м году я беседовал по IRC с финским студентом, который поразил меня суммами заказов на веб-дизайн, которые он получал. Это были десятки тысяч долларов. Веб-дизайн как профессия ещё не существовал. Студий не было. Тёма Лебедев делал сайты бесплатно.
Не было интернет-журналистов, веб-аналитиков и прочего. И уж конечно, никаких дипломов. С тех пор и вузы, и малые образовательные организации постепенно научились все эти виды деятельности преподавать, т.е. от самообразования идёт плавное перетекание к вузовскому обучению.
Сисадмины, конечно — не такая юная профессия. Но тоже, всё ещё — молодая. Может быть, в силу быстрых изменений технологий, там знания быстро устаревают. Но они, наверное, во многих отраслях техники быстро устаревают, а вузы (по крайней мере — американские) с этим справляются (американские, наверное — путём не такой узкой специализации, как была у нас).
В общем, я не думаю, что сисадмины — это единственный пример.
> в стране преобладает государственный и олигархический капитал
а будет ли равноценной заменой выражение «крупные компании»?
Особенно, если компания распределена по большой территории.
>Средние и малые предприятия в сотрудниках с дипломами обычно не нуждаются
А тут я вижу два варианта. Первый: специализация. На маленьком рынке все всех знают. Владелец малой компании сам нанимает сотрудников. Как правило, владелец такой компании досконально знает свой бизнес. Это не акционер публичной компании. И ему не надо отчитываться за выбор. (Кадровичка должна объяснить, почему она рекомендует двоюродного брата другого сотрудника, а владелец — не должен).
Владелец стартапа — относится к этому случаю.
Второй — малый бизнес зачастую не слишком высокотехнологичный (парикмахерская, сеть обувных магазинов). Для работы на некоторых должностях можно обучить почти каждого, и быстро.
Но если у нас экономика будет состоять только из таких предприятий, то нам нужен большой пляж. Они ведь все низкомаржинальны. Тогда нужно, чтобы на нас работало солнышко, море и хорошая погода. А у нас нет этого.
> Но понятно же, что HR его заявку скинет в мусорку даже не вчитываясь.
наконец, у меня появилось что-то похожее на понимание, зачем нужен диплом. Диплом — это способ снять риски для сотрудника HR. Как аналитический отчёт — для чиновника или возрастное ограничение для кинопрокатчика. Просто грубый фильтр, который нужен только в ситуации перепроизводства кандидатов, когда работодатель не боится потерять ценного кандидата, поскольку критического значения для бизнеса этот специалист не имеет.
Получается замкнутый круг — чем больше у населения дипломов, тем больше нужно дипломов. Потому что нас много, а работодатель — один.
Но окно возможностей для иностранных дипломов это не закрывает, а скорее — наоборот.
>Чтобы вышку получали действительно достойные люди, учились они в достойных условиях и работали затем за достойную зарплату.
я пытаюсь взглянуть на это с другой точки зрения. Вот мы будем тщательно отбирать достойных, тщательно их готовить. А родители менее достойных заплатят американским вузам, и если там менее достойного смогут обучить, то он вполне сможет конкурировать с достойным. Вот только деньги утекут отсюда туда. А образовательный бизнес потенциально может быть маржинальным. Я видел, что на Курсере на модули универета Джона Хопкинса по data science записались 140 тысяч человек. Пусть из них 1% заплатит тысячу долларов за окончательное тестирование — выходит 1,4 миллиона долларов. А на курсе занято три или четыре преподавателя. Они могут принести своему вузу полтора миллиона ежегодно. Возможно, не всё так радужно, конечно…
Я бы предположил, что это пролоббировали вузы и реформаторы образования. А прочитав внимательно текст по ссылке, вижу, что представители вузов совершенно откровенно об этом говорят. Они предложили продукт, который потребитель не хочет брать, и теперь обязывают его покупать. Люди не хотят идти в магистратуру. Несколько лет назад я сам видел, как завкафедрой госуправления (бывший замминистра) аж театрально опускался на колено, уговаривая бакалавров идти в магистратуру. В другом вузе в магистратуру записывались сотрудники — чтобы выручить вуз и выполнить нормативы по набору магистрантов. Не знаю, почему, но государство благосклонно к этому относится. По моему опыту общения с некоторыми реформаторами, и реформаторы часто совершенно уверены, что если стадо не будет слушаться, то государство пойдёт навстречу и как-нибудь законодательно заставит принять инновацию, которая людям невыгодна. Возможно, на госслужбу иногда идут совсем дикие люди, и эти магистратуры будут служить фильтром.
Переформулирую: переориентация образовательной системы на среднее образование будет стимулировать покупать высшее образование на мировом рынке (где, конечно, доминируют Штаты — но моей целью не является антиамериканская пропаганда). С моей точки зрения надо думать о том, будем ли мы в будущем производить и продавать высшее образование, или будем только покупать, как смартфоны и операционные системы. Подозреваю, что для вице-премьера высшее образование — это социалка, типа пенсий. Но на это можно смотреть как на рынок, где мы убираем с прилавка свои товары, освобождая место для импортных. Мне это кажется неблагоразумным.
>Это — большая сумма, но более-менее сопоставимая с нашими бюджетными расходами на образование (50 млрд в год, значит за 10 лет — полтриллиона)
да, но от этой суммы только шестая часть идёт на высшее образования. (Это я смотрю на верхнюю часть волшебной картинки http://fin.edu.ru/InfoPanel/min_obr1.html)
А вот кредиты, насколько я помню, взяты всё-таки на колледжи, и особенно — на магистратуру и PhD. Причём, программы PhD в разы дороже бакалавриата, и, если я правильно, помню, сейчас на магистратуру и PhD и приходится где-то 60% новых кредитов (надо искать файлы, проверять).
Лет пять назад я бы говорил — ну подумаешь, что Яндекс меньше Google, свой-то рынок он успешно обороняет. Даже когда появились данные по мобильному Интернету, я себе говорил — ерунда, их мало, и ещё долго будет мало…
Оказалось, что всё происходит очень быстро.
>> равна бюджету нашего минобра лет на 100 вперёд.
>Аналитику подобает выражаться туманно и неопределенно, а вот когда определенно — то осетра стоит урезать до реальных размеров.
Ну как резать… Если бюджет Минобра считать как 10 миллиардов (на высшее образование, именно бюджетную часть), а не 50, то, чтобы покрыть триллион, требуется как раз 100 лет.
А важно это?
Мне хотелось с этой помощью показать, какие огромные кредиты набраны. Бум перекредитования свидетельствует о том, что кредиты вернуть трудно. Я читал где-то историю про молодую мамашу, юриста, которая ещё и ипотеку взяла и т. п.
И вот тут-то мы вместе с Голодец заявляем — давайте поднимать этот рынок! Дадим нашему населению такую же возможность, какой сейчас активно пользуются российские венчурные ветераны — вложиться в этот прекрасный рынок — американское образование! Мы ведь покупаем айфоны и ноутбуки, играем в покемонов, как это мы проскочили мимо покупки американского образования?
И вот представим себе крайнюю ситуацию. Берём курс на техникумы и ПТУ. Родители начинают чесать задницы. В тот же день им приходит электронная почта от «Кембриджского Университета в Ухань» и «Принстона в Подгорице». Где предлагается онлайн-образование, по цене на 20% дешевле, чем в российском вузе. Программы лицензированы американскими университетами, разработаны там (а там сейчас всех заставляют учить онлайн- отчасти из-за распределённых кампусов). Проверять домашки будут peers, и дипломы признают работодатели.
Родитель думает — надо же, зарубежный диплом… и всё-таки Ухань. Нет, лучше уж третий кампус в Purdue, продам дачу.
В целом, мне этот курс на среднее образование представляется неизбежным курсом на поддержку американского высшего. Потому что им нужны наши деньги, так же как они нравятся Apple, Google и прочим. Их рынок переполнен, полки забиты, аборигенам не впихнёшь это образование уже и в кредит. Нужны наши денежки.
Да я не то, чтобы стремился ставить им палки в колёса. Но ведь, казалось бы, о своих рынках печься надо!
>А эта привычка помогает сразу, без дополнительных усилий, увидеть ерунду в утверждениях, подобных вот этому
а вот не зацепляет ли эта привычка за частности? (Не знаю, стоит ли прямо сейчас уклоняться в сторону обсуждения, почему среди директоров появляются гуманитарии, и зачем нужны философы). Это я к тому, что сравнение бюджета Гарварда с бюджетом всей системы образования вообще не имеет особого смысла — хотя это моя вина, конечно. Собственно, я хотел как-нибудь привлечь внимание к огромным американским тратам, тратам «от пуза», сравнимым с пузырём единорогов (не знаю, пора ли говорить об образовательном пузыре). Подсчёты нас уводят туда, где блуждать не хочется.
Но, собственно, раз уж представился случай, хотел бы спросить не о логарифмической линейке, а о CUDA и программировании для GPU вообще.
Следует ли, по твоему мнению, это преподавать в вузах? Насколько я знаю, в МГУ по крайней мере на двух факультетах — физическом и ВМиК это было, а возможно, и есть. Безусловно, тут, наверное, есть частная и понятная задача — дать потенциальным учёным или разработчикам инструментов для учёных ключ к технике, которая доступна сегодня.
Но вот тут возникает оргвопрос — а не следовало бы это перенести в технические вузы (а учёные пусть их нанимают — да и всё равно соискатели все уедут на PhD на Запад, что зря учить). А может быть, вовсе оставить для техникумов или для самообразования. (Всегда можно предъявить Тутубалина, который в вузе этому не учился). Технологии эволюционируют быстро, стандарты меняются, спрос — невысокий и т.п.
С другой стороны — это некоторый другой способ программирования и т.п.
В общем, наверняка, есть какие-то соображения — может ли вуз учить такому, и должен ли.
>учат явно чему-то лишнему
ну это, так сказать, «в нагрузку». К Bourne shell прилагается исторический материализм или его замена.
Понятно, что в вузах, в силу их устройства, учить можно не всему. Если в работе специалиста важно успевать за стандартами или комментариями к законам (как у бухгалтеров), то старшие специалисты всё равно временами проходят переподготовку, курсы и т.п. В вузе надо учить тому, что устаревает медленно. Вот, скажем, Bourne shell или язык C :)
Правда, я его учил как раз на курсах, организация платила. В вузе учил фортран и некоторые русскоязычные языки. Но вот, насколько я помню, в 90-е в США во многих вузах в качестве базового языка выбирали Java и C++.
Наверное, сисадмину не так уж глубоко их надо знать, но не все же так сразу нашли эту единственную в своей жизни любовь.
Алексей, но тогда хорошо бы по Гарварду тоже взятки считать. А там, при желании можно насчитать любую сумму. Например, Ефим Галицкий с Марком Левиным оценивали объём взяток в нашей образовательной системе. Спрашивали респондентов ФОМ «сталкивались ли вы со взятками в образовательной системе». И вышли у них колоссальные суммы. Что касается «всего остального», то в случае вузов, думаю, что эта такая же сумма, что и бюджет. Так было во МГУКИ, и где-то я видел, что так и в МГУ. А вот относительно школ — не знаю, давно туда не ходил. Знаю, что с родителей собирают разные взносы.
В общем, видимо, упираться в Гарвард — плохая затея. Вот вторая величина, — 1,2 триллиона долларов кредитов, которые американцы набрали на образования, она важнее. Мой тезис (пока — как балагура, а не как автора статьи про рейтинг ИКТ) — от нас, в общем, ждут, что мы пришлём молодёжь, которая покроет эти кредиты. (И этому, безусловно, служат вузовские рейтинги)
>претензия моя тоже будет иной и касаться будет ясности изложения (которая аналитику, конечно, излишня
О… вот где я облажался-то. Я-то решил, что упомянул этот Гарвард в статье!
А я это, оказывается, в комментарии сделал. Так что же я парюсь-то? Вот это и есть непрофессионализм и невнимательность. Вот тот, кто реагирует на замечания длинными простынями — закончит, как тот парнишка — вечным клиентом алчных вузов. Или тренингов.
Да, я промахнулся. Федеральные расходы, оказывается, составляют не половину — а где-то пятую часть расходов на образование. Тогда разница с Гарвардом становится десятикратной, и говорить, что две величины «сравнимы», конечно — плохая идея.
Но понятно, что корректировка нужна небольшая.
Гарвард — самая богатая американская образовательная контора. Поэтому Гарвард хочется оставить — его все знают, и это наглядно. Можно для сравнения брать МГУ с 15-20 миллиардами рублей (где-то так?), то окажется раз в 10 меньше, чем у Гарварда. Но тогда акцент смещается с системы в целом на конкретный МГУ. Тут же кто-нибудь завопит, что пока в туалетах некоторых факультетов нет рулонов бумаги, как можно сравнивать? Конкретный вуз выбирать не хочется.
Наверное, полезна вот эта страница http://fin.edu.ru/InfoPanel/min_obr1.html Здесь видно, что расходы федерального бюджета почти полностью идут на вузы, и это было 480 млрд. руб. Соответственно, если удвоить (считая платных студентов, хоздоговора, НИР и проч.), получим триллион рублей. Это три гарвардских бюджета. В общем, достаточно заменить «бюджет системы» на «федеральные расходы», и протащить можно. Хотя смысла мало, конечно. Гарвард получает от государства (за все свои услуги) около миллиарда долларов.
А вот что касается того, нужно ли высшее образование аналитику, то, на мой взгляд, оно не вредит. Финансовому аналитику оно точно нужно, потому что от него требуют действий по алгоритмам, которым учат в вузах. Вообще, поскольку финансовые аналитики должны быть совместимы и заменяемы, они сертифицируются по CFA и т.п.
Что касается аналитика-эникейщика, то, по-моему, ему, как менеджеру, нужны некоторые коммуникационные навыки. Но другие, чем у менеджера. Если, грубо говоря, менеджер должен уверенно владеть матом, то аналитик должен уметь искать альтернативы. Вспомним корпоративную культр организаций, где мат гремит под потолками и утихает лишь тогда, когда сталкиваются представители враждующих группировок. Работа аналитика-эникейщика состоит в поиске набора альтернатив, включающего те, которые уже выбрало начальство (расширении допустимого множества). В том числе — и до себя лично.
Я знал двух выпускников МГУ, оба были магистры с экономического факультета, но один был на пять лет старше другого. Поэтому старший уже был директором департамента, а младший — аналитиком. И вот старший разговаривал с младшим почти исключительно матом. Хуже, чем с лакеем. А младший краснел, запинался и переживал. Однажды он сказал мне, что чувствует недостаток образования, и хотел бы пойти ещё поучиться.
Поскольку у меня уже есть дети, мне так и хотелось сказать ему «сынок, тебе бы не учиться надо, а не париться». Но он уехал куда-то учиться. Будем надеяться, что станет финансовым аналитиком.
В общем, тут требуются умения, которым в вузе не учат явно. Навык «не париться» в посредственных вузах вырабатывается лучше, чем в МГУ. Не знаю, как в Гарварде..
Можно проделать ещё упражнение (для третьего класса). В России 350 тысяч преподавателей со средней зарплатой 70 тысяч рублей в месяц, в году 12 месяцев, а доллар стоит 70 рублей. Гарвард тратит на зарплаты и премии 2,2 млрд долл. в год. Тратим ли мы на всех наших вузовских препов, хотя бы вдвое больше, чем Гарвард? (Вопросы о том, получают ли реально препы зарплату в 70 тысяч рублей, 350 ли их тысяч и 70 ли рублей стоит доллар можно доверить ученику второго класса).
Не могу не согласиться, что для того, чтобы специально ходить и перепроверять требуется не образование, а похвальные волевые качества.
А чем могло бы помочь высшее образование в сравнении 4,5 миллиардов долларов с 680 миллиардами рублей? Даже если последнюю величину удвоить, считая, что бюджетные ассигнования — только половина всех средств.
>рынок, требуя диплома, неправ
но у рынка есть какие-то причины. Такие вещи не бывают иррациональными. (Я могу даже предположить, что диплом свидетельствует о способности вытерпеть пять лет в вузе, т.е. о выносливости, способности работать на работодателя, а не уйти в свой бизнес и т.п. Может быть, для отделов кадров это какое-нибудь тривиальное знание).
>Голодец о том же говорила, в общем-то — не нужно требовать диплома
я думаю, что Голодец действует в рамках тех проектов, где она действовала ранее, а это, как правило — сокращение расходов. Скорее всего, придётся резать какие-то бюджеты, и потребовались слова. Она их и говорит. Может быть, где-то потребовались рабочие. Честно говоря, я лет десять назад слушал выступление бодрого подмосковного чиновника, который приглашал молодёжь на завод электролампочек. А молодёжь была такая, из «молодёжек». И как-то их перспективы попасть на завод по производству лампочек нисколько не вдохновили.
>Потому что где-то была инструкция, в которой написано — сюда брать только с ВО
но ведь эта инструкция появилась неспроста. Я думаю, что этот человек справлялся бы с обязанностями начальника партии. Однако в некоторый момент он захотел бы стать начальником экспедиции. Возможно, потребовался бы партбилет. Возможно, дальнейший карьерный рост потребовал бы поработать парторгом или инструктором райкома. Потом- отправиться на курсы в высшей партшколе.
По-видимому, высшее образование играло роль некоторого социального фильтра. Какого — не знаю. Может быть, социологи знают.
>Возможно, он совсем гений, который и без диплома все изучил
я знаю пару стартаперов, которые бросили вузы, потому что бизнес требовал времени. И этот бизнес у них рос. Но знал и владельца и администратора домовой сети, который бросил вуз, а когда началась консолидация этого рынка и абоненты ушли из его сети к крупным провайдерам — вернулся доучиваться.
Я вижу два очень особенных обстоятельства: в 90-е, с одной стороны, быстро развивались ИТ, с другой — было много людей, уже обладавших высшим образованием и способных самостоятельно переобучиться. Эти обстоятельства не обязательно повторяются в любую эпоху. Например, ваши рабочие места — уже заняты.
>Это никак не мешает нам обеспечивать работоспособность сервисов, следить за обновлениями, почитывать новости и принимать меры
В советское время на меня сильное влияние оказал начальник отряда, в котором я проходил практику. Он был уже взрослым человеком (аж 26 лет) по сравнению со мной (мне было 20), и у него был солидный стаж работы — 6 лет. После техникума. Он достиг пика в своей карьере. Он хотел бы стать начальником партии (в партии было несколько отрядов), но отсутствие диплома о высшем образовании ему мешало. Он получил много корочек, позволявших руководить другими видами работ — буровыми, взрывными и т.п. Это не решало проблему. Когда освобождалось место, брали человека с высшим образованием. Особенно обидно было видеть, что приходят выпускники вузов, ничего не умеют, но не сомневаются, что могут занять место начальника партии (а однажды, возможно — и всей экспедиции), если захотят. Учиться очно он, конечно, уже не мог (надо было кормить семью, зарабатывать деньги, он не мог уехать с Севера), поэтому думал найти место, где бы учиться заочно.
Соответственно, если жизнь сложилась так, что мы удовлетворены тем местом, где работаем, то дополнительные «корочки» нам и не требуются. Особенно после пятидесяти лет. Но если человеку 26, и он хочет делать карьеру — а рынок требует диплома, что делать?
Мы можем своими руками довести ситуацию до такой, когда любой рынок будет для продолжения карьеры требовать не просто диплома, а американского диплома. Например, некоторыми интернет-холдингами, не говоря уже о представительствах крупных международных компаний (а если мы будем дальше плыть по течению, то других и не будет) — всегда выбирался человек с западным дипломом.
Потому что хилые, слабосильные отечественные вузы, конечно, не в состоянии конкурировать. Бюджет Гарварда сравним с бюджетом всей нашей системы образования. А сумма кредитов, которые американцы взяли на обучение, и с которых платят проценты — равна бюджету нашего минобра лет на 100 вперёд. В принципе, почему бы за эти кредиты не расплачиваться нашим будущим гражданам, которые будут платить за американское образование без всяких скидок?
В общем, это, конечно, уже не относится к теме влияния на рейтинги.
Я имел в виду, потому что этот вид работ успешно выполняют американские фирмы. Кстати, я недавно разговаривал со своим руководителем курсовой, он с одной стороны гордился, что выпускники (с высшим образованием) все идут работать в западные фирмы, с другой недоумевал, как же так вышло.
>Я senior system administrator, и я не стремлюсь получить высшее образование в РФ
а по какой причине? Потому что это образование — плохого качества, или потому что интересующей вас специальности здесь нет.
Я так понял оговорку про РФ, что получение высшего образование на другом рынке вы считаете допустимым вариантом.
> я после 30 не работал по специальности ни дня
а нет ли среди ваших сокурсников таких, которые работали по специальности, например, в других странах? Или в нашей стране?
Например, практически все, кто учился в моей группе (за исключением трёх-четырёх человек) не работают по специальности здесь. Но все, кто уехал в США — работают именно по специальности. И разгадка проста — там есть эта отрасль, а у нас — зачем она нужна, если она уже есть в США?
Согласен. Правда, статья вот начинается с замечания «многие лидеры во всем мире — как в государственном, так и частном секторе — до сих пор думают, что основа их успеха — высокий IQ».
А я вот думаю, что лидеры тайно считают, что основа их успеха — это большой…
Ну ладно, сформулируем иначе. Привлекательная внешность, физическая сила и ловкость, остроумие.
Короче говоря, успешные лидеры довольны собой и видят в себе много плюсов и талантов. Всё представляется им удачным и гармоничным, и оттого они способны поддерживать сотрудников, а не оттягиваться на них.
Я бы заметил ещё вот какой момент. Мои боссы в фирмах, с которыми мне было комфортно работать, обычно были несколько выше уровнем, — более опытными и эрудированными, — чем требовалось от их должности.
Наоборот, в научных и образовательных учреждениях мне удавалось добиться результатов только под руководством боссов с чисто административными и деловыми талантами. Некоторые из них вообще не испытывали интереса к науке или преподаванию. Но им нравилось, чтобы их хозяйство (лаборатория, кафедра) процветала. Зато вот босс-крупный учёный с собственными интересами — это просто рабовладелец, которому нужны рабы.
Может быть, оба факта означают, что от руководителя требуются не те же навыки, что от специалиста.
> потери инвесторов составили несколько десятков миллиардов долларов
Чем-то это напоминает медицину времён Мольера, которая (конечно, если верить Мольеру) знала два метода: промывание и кровопускание. Причём в моду вошло промывание мозгов самим себе, а кровопускание пока, по-прежнему, осуществляется насильственным путём. В списке CB Insights 169 единорогов общей стоимостью 611 млрд. долл. (т.е. порядка трети нашего ВВП). Несколько десятков миллиардов долларов на этом фоне — это пока меньше 10%, поэтому кровопускание, как и во времена Мольера, является оздоравливающей процедурой. Однако по той же причине она, по-видимому, станет и регулярной процедурой эпохи, т.е. на полсотни-сотню миллиардов долларов стадо единорогов будут дисконтировать ежегодно. (А вложения в новых, возможно, приведут к общей стоимости стада в триллион года через три).
Спасибо, любопытно. На днях как раз была новость о бесплатном тарифе от МТС. Пока бесплатная связь кажется не реальностью ближайшего будущего. С другой стороны, прежде, чем распространились планшеты, лет двадцать, а то и больше, пробовали разные неттопы, ридеры, палм и проч.
Кто о чём, а вшивый — о бане. Интригует меня вопрос, почему показатель SIM-карт куда популярнее показателя cookies. Ведь он если и не совсем бессодержательный показатель, то едва ли — объективный. Отдельные операторы иногда обрушивают общую сумму миллионов эдак на 5-8, списывая дохлые карты, достаточен для ЛПР (лиц, принимающих решения). Во всём мире. Но годы идут, а показатель жив.
Почему? Потому что он был первым, легко собирается и исторически укоренился? Или даже если бы сперва начали считать что-то другое, то всё равно вернулись бы к карточкам? Как к сигналу, который операторы посылают друг другу, озвучивая показатели аналитикам. Как к статистике, которую операторы собирают сами, без посредников. Например, начали бы измерять число пользователей мобильной связи (сперва — по опросу операторов, потом — по дневникам или квартирным опросам), а потом — вернулись обратно к SIM-картам.
Ведь забороли же панельные данные органический показатель cookies! Некоторую разницу я вижу. Web-площадки, которые открываются панелям, продают аудиторию рекламодателям. Нужны обычные показатели, понятные покупателям, т.е. рекламодателям. А операторы аудиторию пока не продают.
Предположим, кто-то захотел построить прогноз количества SIM-карточек. Задача эта решаема только при помощи регрессии, при условии справедливости гипотезы — «я угадал тренд, этот тренд сохранится, потому что небеса меня любят». Одно я знаю исключение — SIM-карточки прогнозируют по принципу «как у продвинутого соседа». Например, Россию прогнозовали по подобию Италии. Подобие оказалось неважным. А Челябинскую область — по подобию Екатеринбурга с задержкой и т.п.
Сама задача прогноза SIM-карточек заведомо проигрышна — как угадаешь момент, когда оператор спишет 8 миллионов карточек?
Мне эта ситуация кажется общей. Новые индустрии поначалу не привлекают большого внимания. Складывается практика измерения себя в некоторых специфических показателях, которые собираются легко, почти бесплатно, но нигде больше не используются. Поэтому, скажем, с целью прогнозирования или анализа сценариев, применить к ним существующие теории — не получается. Требуется разработка специальных интерфейсных теорий. Эти интерфейсные теории могут быть сложны и требовать большой изобретательности.
Но стоит ли овчинка выделки? Практикам всё равно нужны не любые прогнозы, а те, которые обосновывают уже принятые решения. А угадать тут сложно. С точки же зрения научного мира подобные интерфейсные теории — ничтожны. Если Мертон называл рядовые модели, не претендующие на объяснение всего, «теориями среднего уровня», то меня так и подмывает обозвать интерфейсные теории «теориями уровня ниже среднего»
Шансов сделать конкретные продукты лучше существующих, наверное, мало. Но это не помешало Google занять рынок операционок для мобильных устройств, где у Microsoft позиции очень слабые. Баз данных появилось много новых разных, и Mongo DB — уже среди «единорогов». Меняется окружение, требуется новый софт. А ведь, наверняка, в Google были люди, которые говорили, что лучше в операционки вообще не соваться. Да, наверное, трудно построить b2b софтверный бизнес, потому что там не только софт, но ещё и продажи. Но у нас сейчас как раз момент благоприятный, поскольку государству отнюдь не нужно, чтобы фирмам не только переставали давать кредиты, но и, скажем, в качестве санкций отключали от собственных данных. Вопрос ведь стоит как — пытаться вообще получать прибыль от IT, или сидеть в сервисной модели. Капитализация сервисных компаний едва составляет их выручку, т.е. сегодняшний рынок оценивает их на порядок ниже, чем компании, которые делают софт.
Реально вот что интересно. Кулешов — военный, или полувоенный. Не знаю, полковник, генерал или какое звание у него. Но момент клювом не прощёлкал, и свой бизнес построил (как руководителя ИПИ РАН его обязывают указывать доходы, и его ИТ-бизнесы приносят ему миллионы), и институт при нём не зачах.
Высказывался очень трезво — мол есть спрос со стороны криптографии на алгебру, поэтому ИПИ РАН в шоколаде.
Выступал на стороне противников уничтожения РАН эффективными манагерами, что я ему тоже ставлю в плюс.
Думаю, что для ректора Сколтеха его кандидатура — не просто оптимальна, а другого такого не найдёшь.
Но вот является ли сам Сколтех более, чем идеей медведевских консалтеров, которые заработали на воодушевлении медведа больше, чем вся отдача от этой затеи.
Моя оценка негативная. Само Сколково — дурная пиар идея. Хоть Кулешова туда ставь, хоть кого.
«Это только кажется, что рынок незыблем и на каждом направлении все поделено. А я вам напомню для примера лишь одно слово: AltaVista! Вы помните, что это? Никто не помнит, а ведь это известнейший поисковик, который был до Yahoo (…)»
Эх, предприниматели, ректоры и академики … любите вы поучать, но лучше делать это без ярких примеров. Или на примерах из собственной, богатой событиями жизни.
А вот я бы не полностью согласился с тем, что должен аналитик. Безусловно, каждый знает, что должен аналитик-эльф, вопрос только — кому? В 2004 году аналитик одной из (весьма небольшого числа) фирм marketing intelligence у нас дал прогноз о том, что рынок рингтонов и логотипов вырастет в следующем году на те же 200%, что и в нынешнем. Ну приблизительно так, я не поручусь за точность деталей. А рынок упал. Но пресс-релиз о том, что этот парень стал директором по развитию, кажется, сети Связной, прошёл несколькими месяцами раньше. На старом месте причины падения рынка анализировала уже аналитик-девочка. То есть парень оптимально отработал роль аналитика-чирлидера индустрии и в качестве толкового малого, получил повышение. Если бы он вместо этого делал то, что по чьему-то мнению ДОЛЖЕН, то, скорее всего, получил бы энергичного начальника, который общался бы с ним матом (я знаю подобный пример). Ну то есть мы исходим из модели аналитика-терпилы, которому просто нравится страдать. А жизнь богаче.
Я бы не решился дать ответ на вопрос о спаде продаж айфонов Apple. Думаю, тут жизнь рассудит так: стадо онолитегов что-то квакнет, каждый — своё, из них кто-то, возможно, вдруг окажется прав. Если квакнет достаточно много и разнообразно, шанс, что один угадает — повышается. А как иначе предсказать, сумеют ли разработчки правильно поженить этот девайс с каким-нибудь другим, сумеют ли маркетологи организовать ажиотаж, и не высунется ли, скажем, Ростех с киллером Айфона (и дизайном от Тёмы Лебедева).
Но есть люди посмелее, и даже, признаю — поумнее. Люди посмелее прогнозируют выручку новых блогбастеров.
Если новый Айфон — это как новый фильм о Джеймсе Бонде, то и предсказывать его успех или неудачу надо соответствено. Возможно — исходя из конкретных новых фич и ожидаемой степени катарсиса пользователя. Кажется, лучше всего это делают т.н. рынки предсказаний, типа BetFair. Идея состоит в том, что ставки делают, помимо прочих, осведомлённые люди, например, дух Стива Джобса или менеджеры Samsung (которые, например, точно знают, насколько опасен их киллер Айфона). Остальные якобы как-то это унюхивают и подражают этим осведомлённым. В итоге, вроде бы, рынки предсказаний многое такое умеют предсказывать, что эксперты и аналитики не умеют.
Что касается специалистов поумнее, то, насколько я знаю, Джошуа Элиашберг из Уортона и его коллеги давно строят модели премьер кинофильмов. Главное отличие от традиционных моделей распространения нововведений состоит тут в том, что ажиотаж нагнетается ДО ТОГО, как продукт вышел на рынок. В традиционных моделях (которые, в общем-то были моделями индустрии в целом, а не продукта) сперва продукт начинают продавать, а покупатели показывают его друзьям, друзья возбуждаются и т.п. В моделях Элиашберга сперва ТВ всех возбуждает, а продукта ещё нет.
Я посмотрел сейчас его сайт и вижу там ссылку на свежие статьи на эту тему (https://marketing.wharton.upenn.edu/profile/191/research). Я их не читал, но думаю, что они полезные. Там простая математика, вполне доступная тем, кто занимается подобным моделированием. Надо будет как-нибудь прочитать.
С цифрами и фактами никто не возьмёт материал, потому что он уже протух. Новость-то прошла позавчера. А раз позавчера ушло, то нужно, чтобы онолитег рвал на себе рубашку, проливал слёзы ручьём или клялся спрыгнуть с моста, если продажи не вырастут. Нужна замена убежавшему времени, и цифры с фактами — слишком мало стоят.
На эту тему я написал сочинение, которое лежит вот тут: http://www.finam.ru/analysis/forecasts/summarnaya-kapitalizaciya-edinorogov-prevysila-poltrilliona-dollarov-rynok-ne-speshit-verit-20151225-13430/
Правда, там получалось, что за год возникло аж 70, а не 42 единорого, но, может быть, я неверно понял данные CB Insights.
Мне кажется, мы наблюдаем «затоваривание». Продавцы вбросили на прилавок много прикольных и дорогих сувениров, а покупатели смотрят друг на друга и пожимают плечами.
Но единороги входят в портфели тех или иных фондов. Оценки размеров портфелей, а значит — и оценки деятельности управляющих — зависят от стоимости на единорогов. Сбросить цену продавцы безболезненно не могут. Поэтому они будут терпеть и ждать. Время работает против них, поскольку хотя единороги огромны, выручка их огромна, а темпы прироста — хороши, но оценка капитализации настолько велика, что все исторические данные — работают против них.
Таким образом, пузырь как бы загоняется под кожу крупных фондов, где и будет сидеть. Это приведёт к ухудшению возможности выхода из стартапов. Новые фонды будут ориентироваться на единорогов, а владельцы единорогов — смеяться сквозь слёзы. Но покупать в ближайшее время не будут — или будут очень дёшево. Видел тут интервью с Сергеем Грибовым, который, как мне показалось, выразил определённую тревогу по поводу вздутой капитализации инкубаторов. Мне кажется, вздутая стоимость единорогов — ещё более серьёзная неприятность.
Поскольку то, что растиражировали СМИ, понять вообще было нельзя, я нашёл страницу Мариничева в Фейсбуке и прочитал его объяснения. Так понятнее. Правда, тут есть вот какое замечание. Не знаю, кто там слушал омбудсмена в Общественной палате, но среди выступавших — много директоров институтов. Проблема оттока мозгов им прекрасно знакома и без Мариничева. Пугать их изоляцией — тоже бессмысленно, при изоляции тоже есть выигравшие. Вот таких карьер, как у Мариничева, когда в 17 лет схватил паяльник и побежал на рынок продавать адаптированные устройства, в изоляции было бы меньше. Вообще, хотелось бы, чтобы омбудсменом был человек, представляющий себе, как нужды индустрии, так и возможности — осведомлённый человек. А тут создаётся впечатление (не знаю — что там на самом деле), что выступала некая передовая доярка, у которой наболело, и сердце рвётся, и правду она хочет донести до дедушек, но за пределами родного поля мало что знает. В принципе, даже последовательный лоббист какой-нибудь группировки был бы вменяемее — хотя бы было понятно, что такая-то группа того-то хочет. Конечно, проблема утечки мозгов есть — и не только в ИТ, квалифицированные математики, и финансисты, и дизайнеры утекают точно так же. И здесь из маленьких фирм опытные специалисты утекают в большие. Но я всё-таки привык слышать, что программистов не хватает в первую очередь нашим ИТ-фирмам. Короче говоря, хотя все охи и ахи понятны, но охи и ахи — на мой взгляд — не лучшее, что нужно выносить на обсуждение. Если свои мысли пока не привёл в порядок, то, наверное, можно и не спешить их озвучивать. Тем более, что вряд ли аудитория, которая там это слушала, узнала для себя что-то новое.
>в медиа про бизнес и технологии
кажется, что наш рынок для таких медиа — тоже не слишком большой. Чтобы на нём преуспеть, нужны специфические ноу-хау, какие-нибудь конкурентные преимущества. Например, вы тестируете все новые железки, или у вас простроены отношения с рекламодателями, или у вас есть какой-то сверхпопулярный автор, которого читают поклонники, или вы можете закупать много дешёвого трафика. Или это просто древний китайский ресторанчик, где работают родственники, которые не воруют у бабушки, и который стоит в людном месте, поэтому бабушка сводит концы с концами.
Есть ли у вас что-нибудь, кроме решимости?
Следующим хотелось бы послушать директора по логистике. Для начала этот директор заведёт аудиторию вопросами «а действительно ли в России нет маркетинга? Так ли он нужен? И почему в тех случаях, когда он нужен, нанять специалиста из Лондона?» Напомнит, что авиакомпания Сибирь нанимала Джека Траута (из Коннектикута), а Интернет-холдинг Рамблер — специалистов из Лондона. Затем директор по логистике приведёт пример бабушки, которая набрала у себя в саду мешок яблок и выставила ведро яблок у калитки на шоссе и продаёт по сто рублей за ведро. Чем ей может помочь маркетинг? Да каждый, как только увидит эти мелкие, покрытые паршой, яблоки, просто убьёт конкурента за право заполучить это ведро. Вся беда бабушки — в логистике. Если бы ей удалось довести яблоки до столичной премиум-сети, то она давно жила бы в Сочи. Вывод: стране нужны не маркетологи, пиарщики и инноваторы, а нормальные логисты!
Провожаем аплодисментами директора по логистике, приглашаем к микрофону начальника отдела безопасности. И так далее.