Главред "Эха" Алексей Венедиктов в интервью "Интерфаксу" рассказал о том, что издание находится в контакте с Роскомнадзором, но часть штрафов оспорить не может (пока ещё). В том числе и за ссылки на видео с нецензурной лексикой:
- Если говорить о взаимоотношениях с контролирующими органами, как часто вам приходится получать предписания от Роскомнадзора (РКН), как это влияет на работу радиостанции?
- Отношения с Роскомнадзором у нас, скажу страшную вещь, дружелюбные, и с главой Роскомнадзора, и с их юридической службой. У них очень часто к нам претензии, в этом году их было уже 17, и мы по каждой с ними разговариваем. Поскольку они предъявляют их не публично, мы разговариваем не публично, и часть претензий признаем.
В этом году мы заплатили 1,5 млн рублей на штрафах, проиграли по суду там, где он в итоге был. Штрафы выносили за мат, отсутствие упоминания, что ИГИЛ - запрещенная организация в тексте расшифровки на сайте и т.п. В этом году я принял отдельный приказ по запрещенным организациям о том, что, если, например, есть ИГИЛ, несмотря на то, что это не было сказано в эфире гостем, журналист должен сказать о том, что в России эта организация запрещена, а если он этого не сказал, то это обязательно должно быть указано в расшифровке передачи. И это исполняется, но, бывает, пропускаем, и тогда мы платим, соглашаясь с решением суда о штрафе.
- 27 апреля этого года "Эхо" было оштрафовано за нарушение закона о СМИ - гиперссылку на ролик Ксении Собчак, где в ее адрес прозвучала нецензурная лексика. На какой стадии сейчас находится это дело?
- На сегодняшний день в Мосгорсуде у нас идёт апелляция или кассация, точно не помню. Если мы проиграем Мосгорсуд, то пойдем либо в Конституционный суд, чтобы признать этот приказ незаконным, либо, как мне советуют юристы, в Верховный суд, чтобы получить разъяснение пленума Верховного суда. Здесь мы не намерены сдаваться, и пойдём дальше, до конца. Если потребуется, мы дойдем и до ЕСПЧ, развернём дискуссию, будем говорить о квалификации суда, вынесшего решение о штрафе.
Мы не согласны с этой претензией Роскомнадзора, и я им это изложил во вполне открытой дискуссии, и наши юристы, а также люди, с которыми я консультируюсь, считают, что я прав. Дело в том, что решение суда не основано на каком-либо законе потому, что нет такого закона, есть только приказ Роскомнадзора. Очень важно, что у нас установлен контакт с Роскомнадзором. Это сложное, но уважительное отношение. Обычно мы исправляем то, на что они нам указывают, но не в данном случае.
Когда кандидат в президенты размещает видео, в котором её обзывают, то к человеку, который нецензурно выражается, претензий нет, к разместившему ролик кандидату - нет, а к нам - есть. Мы просто не имеем права менять что-либо в материале кандидата в президенты, понимаете, закон запрещает нам это, причём материал был не рекламный.
