Вебмастера заметили последствия нетипичного для Яндекса шага: в выдаче по разным запросам резко упало количество ссылок на Яндекс.Кью. Ранее сервис вопросов и ответов появлялся в результатах поиска по огромной доле запросов, и не всегда можно было уловить соответствие ссылки и запроса пользователя.
Интернет-маркетологи недолюбливали Кью и Яндекс.Дзен за перетягивание трафика с коммерческих запросов и за то, что ответы с этих сервисов могли занять по нескольку мест на первой странице результатов.
"Еще в прошлом месяце по огромному количеству информационных запросов в ТОП-3 отображались страницы из Кью", пишет маркетолог Ленар Амирханов. "Чаще всего содержащие совершенно поверхностные ответы пользователей, которые по качеству заметно уступали другим страницам из поисковой выдачи".
И вот с первых чисел декабря мы наблюдаем стремительное снижение трафика на Кью. По наблюдаемым нами позициям фактически не осталось запросов, где Кью был бы даже в ТОП-10.
И вот еще интересный момент из наших подсчетов. Проекты, которые продвигались через Кью, проставляя релевантные ссылки в ответах на вопросы пользователей, потеряли с начала месяца порядка 70% трафика с сервиса Яндекса.
Яндекс.Кью стал результатом слияния сервисов Яндекс.Знатоки и TheQuestion, купленного у Тони Самсоновой в марте 2019 года. Совместно с TheQuestion Яндекс экспериментировал с ответами на вопросы с 2016 года -- тогда компания рассчитывала получать от сервиса ответы на "неоднозначные вопросы", не имеющие простого конкретного ответа.
Через некоторое время после этой публикации появился пост руководительницы Яндекс.Кью Тони Самсоновой. Она рассказала, что приоритет в показе получат ответы экспертов или проверенные ими. Чтобы стать экспертом, надо верифицироваться и написать по своей теме четыре ответа, которые будут проверены другими экспертами.
Принцип достоверности применен и к быстрым ответам в поиске, которые пользователь получает из Кью прямо в выдаче, без перехода на сайт. Приоритет будет отдан ответам от экспертов и ответам, которые проверили эксперты. Нам важно распространять достоверную информацию и защищать людей, чьи ответы основаны на экспертизе и профессионализме, от тех, кто хорошо пишет, но хуже разбирается. Кью - это платформа, в которой успех пользователя зависит от того, насколько много он знает.
В течение декабря и января мы дадим статус эксперта всем, кто хочет его получить.
Каждый автор может запросить верификацию своего ответа у эксперта и попросить эксперта проверить любой другой ответ в сервисе на достоверность.
В темах, где цена ошибки в ответе высока -- право, медицина, психология -- вводятся дополнительные правила, регулирующие, как тут можно и нужно отвечать на вопросы, и на какие вопросы эксперты готовы отвечать. Эти правила пишут представители экспертного сообщества Кью. В этих темах ответ должен не только соответствовать правилам сервиса, но еще и подчиняться правилам темы, которые приняло сообщество экспертов.
Это вообще очень глубокая, философская проблема. Даже не про то, кто такие эксперты или как ими управлять, а про то, что такое знание.
Например, Википедия прямо говорит — «а у нас не знания, у нас — консенсусные сведения». То есть то, о чём как бы все соглашаются.
Механизм проверки этого консенсуса — естественно, дефектный, имеет дыры, так в Википедии возникают карусели фальсификаций и манипуляций «Блоги-СМи- ВИкипедия-СМИ-Википедия».
Но и это не так важно. Важно — кому нужно «консенсусное знание» и зачем. И чей это консенсус. Скажем, с Википедией понятно — это западный консенсус. А в статьях про еврейско-израильский конфликт, например — это еврейский консенсус. Ну и так далее.
Самсонова много пишет про «достоверность». Что это?
Это когда Твиттер решает, что Трамп пишет недостоверные твиты?
Вопрос не в том, опять-таки, «кто решает», а что такое достоверные и недостоверные.
Мы как-то сидели с Сегаловичем в шатре на РИФе, где чувак из Гугла заливался про новый сервис Google Facts (или что-то вроде этого). Мол, мы занимаемся экстракцией фактов из Интернета, у нас их уже 90 миллионов. Мы пытались у него выяснить, когда именно собранный дайджест или элементарный сниппет из сети, имеющий лингвистическую структуру «факта», становится собственно фактом. Кто решает, что он достоверен. Не массовость же его вхождений? Чувак был тупой или ограниченный бренд-менеджерами, ответить не смог.
СССР освободил Восточную Европу или оккупировал? Крым наш? Косово чьё? Карабах чей? Кто бомбил Хиросиму? Женщин в России подавляют?
Что здесь будет «достоверным ответом»? И это не вопрос исключительно про идеологические и политические темы. Бог-то есть? Наш отец Адам или шимпанзе? Левое полушарие для логики? Мелкая моторика развивает? 25-й кадр действует? Кашпировский шарлатан? Негры во всём равны белым? Экология важнее всего? Коронавирус фейк? Маски не нужны? Американцы не были на Луне?
Она пишет прикольные вещи:
А потом внезапно вообще:
Это попытка построить Трастранк на людях-«экспертах», вытащить себя за волосы. Но что это будет за «экспертный консенсус», какая картина мира возникнет в этом сервисе и насколько далеко она будет отстоять от реальности?
Об этом у Самсоновой ни слова. Может, она об этом и задумывается втайне, но не говорит. А может, и не задумывается, и считает, что слово «достоверность» — однозначное.
Заметим, что механизмы создания, поддержания и верификации достоверности развивались в современной науке с Нового времени, несколько веков. Логика, аксиомы, теоремы, правила вывода и доказательства, рецензирование, проверка коллегами, публикации, ссылки, индекс цитирования, эксперименты, контрольные группы, «двойное слепое тестирование с плацебо» (влажный фетиш современных биохакеров) и т.п.
И тем не менее, мы в науке имеем сейчас грязные и позорные истории с «консенсусным» научным знанием о глобальном потеплении, врождённости ЛГБТ-ориентации и склонности к либерализму, равенстве рас и полов. Про ситуацию в «науках» психологии и экономике вообще лучше даже не вспоминать.
То есть даже там, в науке, опора на «консенсус» не очень работает.
P.S. Меня ещё раздражает в таких текстах вроде бы умных менеджеров больших проектов элементарное невладение русским языком: «но не имеют формальный статус эксперта». Так по-русски говорить нельзя. Это достоверное знание. После отрицания винительный падеж переключается на родительный «имею что — не имею чего». Об этом ещё Пушкин спорил с критиками — и подробно разбирал правило.